Польский детектив

Гордон Барбара

— Тем более она должна рассказать об этой группке.

— Тут дело сложнее. Вы забываете об ученической солидарности.

— И все же я бы хотел поговорить с вашей дочерью.

— Хорошо. Попробую облегчить вашу работу, хотя боюсь, что от этого будут одни неприятности.

— Я вас очень прошу. — Неваровный поднес к губам руку своей спутницы.

— Оказывается, когда вам что-нибудь нужно, вы можете быть очень милы. У Магды сейчас новое хобби. Она решила выдать меня замуж. Если я расскажу ей, что вы ухаживали за мной в кафе, проводили до самого дома и просили

разрешения навестить нас завтра вечером, девочка сделает все, чтобы не спугнуть возможного претендента на мамочкину руку. Может, даже согласится поговорить с вами. Только вам придется хорошенько сыграть свою роль. Если вы сделаете такое «счастливое» лицо, которым обычно встречаете меня в кафе, то ничего не получится.

— Я постараюсь. Мое лицо будет светиться от радости.

— Я живу здесь. — Пани Ханка указала на ближайший дом. — Вижу, моя девочка выглядывает в окно. Теперь мы попрощаемся. Спасибо, что проводили. И не бойтесь, с моей стороны вам ничего не грозит. После счастливых лет первого супружества я не собираюсь повторять этой глупости.

— Я тоже.

— Итак, до свидания. Завтра, часов в семь вечера.

На следующий день Неваровный поехал в Варшаву и после короткого разговора с полковником отправился в Главное управление милиции, где находился отдел по борьбе с наркотиками. Сообщение майора выслушали там безо всякого удивления. Да, им известны прошлогодние события. Им даже показалось странным, что майор ничего об этом не знал.

— За последние два года, — пояснил полковник милиции, занимающийся этими вопросами, — наркомания, в особенности среди молодежи, значительно усилилась. Это еще не эпидемия, как в США или Западной Европе, но уже серьезная опасность. И смертельные случаи у нас бывают. Пора пересмотреть фармацевтический устав, усилить контроль за продажей лекарств и их хранением в аптеках. Надо ввести принудительное лечение, ужесточить наказание за контрабанду, продажу и распространение наркотиков. Необходимо покончить со стыдливым замалчиванием этой проблемы.

— А как с этим случаем?

— Мы непременно им займемся. Спасибо за информацию. Мы просим вас вести расследование и в этом направлении. Оно, возможно, пересекается с вашей главной линией — поисками убийцы старшего сержанта Квасковяка. Кто знает — не здесь ли причина убийства? Наркоман, лишенный наркотика, способен на все. Для такого человека убийство не является моральной проблемой, у него вообще нет морали. Мы обещаем вам помощь.

Майор вернулся в Подлешную, где на него сразу навалились текущие дела. Но вечером он надел свой лучший костюм и ровно в семь позвонил в дверь Ханны Нелисецкой. Ему открыла хозяйка дома, тоже одетая соответственно случаю, а из комнаты с любопытством выглядывала дочь.

— Какие чудесные цветы! Спасибо. А это моя дочь.

Майор поцеловал хозяйке руку, немного задержав ее в своей. Он сделал это специально, чтобы девочка, внимательно наблюдавшая за ними, заметила этот жест. Позднее, когда они сели за стол, майор старался проявить себя в самом выгодном свете. Лет десять назад —

прежде, чем на него свалились неприятности на службе, уход жены и собственная болезнь, — он был душой общества, жизнерадостным и всеми любимым. Он умел нравиться и сейчас с удовольствием заметил, что, слушая рассказываемые им всевозможные интересные истории, и мать и дочка замирали от удивления.

Хозяйка дома тоже умело играла свою роль, роль женщины, если не влюбленной, то довольно заинтересованной этим мужчиной и охотно принимающей его ухаживания. Магде же понравился и гость, и перемена в настроении матери.

Когда после ужина майор умело перевел разговор на наркотики, заметив, что «мода» на них стала распространяться среди молодежи, девочка забыла о правиле не посвящать посторонних в школьные дела и с гордостью выпалила:

— У нас в школе тоже есть такие!

— Вы, наверное, преувеличиваете. — Неваровный специально обращался с дочерью Нелисецкой как со взрослой.

— Вовсе нет! — резко запротестовала Магда. — У нас несколько человек. Главным образом мальчишки. Все из одиннадцатого класса. Но и в десятом есть трое. Они такие глупости рассказывают! Говорят, что они дети бога и видят разные чудесные картины. У меня в классе есть подружка, старший брат которой увлекается наркотиками. И ему будто бы является огромная змея, от которой невозможно убежать.

— Этот парень ходит в школу?

— Они все ходят, да учатся кое-как.

— А как же с аттестатом?

— Родители стараются… по знакомству. Лишь бы экзамены кое-как сдали.

— Родители, вероятно, и не догадываются, чем занимаются их дети?

— Наверное, нет, — ответила на этот раз мать Магды. — Обычно эти ребята производят прекрасное впечатление. Все они аккуратно одеты, вежливы. А их плохую успеваемость родители объясняют переутомлением, анемией, слишком напряженной учебной программой или плохим влиянием товарищей.

— Но школьники ведь знают о них. Вот панна Магда, например, знает, и немало.

— В школе труднее сохранить тайну, чем в собственном доме.

— Откуда они берут эту гадость? — спросил майор.

— Никто из них не скажет. Если и хвастаются, что нюхают, то тех, от кого получают зелье, ни за что не выдадут.

— А ведь у вас в школе одна ученица так отравилась, что пришлось отправить ее в больницу, — сказал майор таким тоном, словно знал все подробности происшествия.

— Она проглотила слишком большую порцию «порошка». Одни называют его «порошком», другие «героином».

Майор не разбирался в наркотиках, но знал, что героин из них самый сильный и ведет к самым опасным последствиям. Если молодые искатели острых ощущений дошли до героина, опасность значительно возросла, надо бить тревогу.

А пока Неваровный осторожно сменил тему: девочка могла понять, что он по существу подверг ее допросу и узнал слишком много. Товарищи не простили бы ей такой болтливости. Майор начал развлекать собеседниц рассказами о контрабандистах, вспоминая о времени своей службы на польско-чехословацкой границе. Часов в десять он стал прощаться.