Полукровка
Шрифт:
Они оскорбляют мою пару.
Сорча медленно наклонилась вперед, поставив локти на стол, как это делал Найл. Она пристально смотрела на сестру, пока та не покраснела и не опустила взгляд.
— Я сражалась с орками и работорговцами — твои маленькие коготки не причинят мне вреда, Мэйв Брэдей.
Она медленно перевела взгляд на Найла, который сглотнул. Злой части Орека это понравилось.
— Отвечая на твой вопрос, да, он спит со мной. Уже некоторое время. Мы вместе,
С этими словами она хлопнула ладонями по столу и поднялась, свирепо глядя на своих братьев, сестер и отца. Она протянула Ореку руку, но прежде чем он смог встать, чтобы присоединиться к ней, вмешался Кьяран.
— Сорча, подожди. Нам нужно обсудить твое пленение и возвращение домой.
— Это не может подождать? — произнесла она сквозь стиснутые губы.
— Нет, не может. Нам нужно сделать это по свежим следам, — он прочистил горло. — Довольно, хватит дразниться на ночь глядя. Не приставай больше к своей сестре.
Щеки Мэйв порозовели.
— Папа, мы просто…
Кьяран взмахнул рукой в воздухе, прекращая ее протесты.
— Твоя сестра недавно вернулась домой и не нуждается в нападках. А теперь нам нужно обсудить важные вещи, так что ступай. Ты тоже, Калум. Возьми свой пирог на кухне и отправляйся спать.
Слезы блестели в глазах Мэйв, когда она выбежала из комнаты. Калум обвел взглядом всех оставшихся, кивнул головой и пожелал им спокойной ночи.
— О, — сказал он, поворачиваясь на каблуках, прежде чем уйти, — Орек, ты бы не хотел завтра снова пойти на озеро?
— С удовольствием, — сказал он, заставив мальчика улыбнуться.
— Когда мы вернемся, — сказал Кьяран. — Утром мы едем в Дундуран, чтобы повидаться с Дарроу.
Сорча со вздохом откинулась на спинку стула, пока ее отец вытаскивал карту, которую она раздобыла в Биррине. Коннор и Найл, как рыцари, остались, пока Сорча снова объясняла, что ей известно о маршруте работорговцев на юг.
— С тех пор о них ничего не было слышно, — проворчал Кьяран. — Из окрестных городов не поступало сообщений. Они появились здесь, забрали тебя и исчезли.
— А почему схватили именно тебя? — спросил Найл. За это он получил еще один тычок локтем в ребра. — Ой! Я имею в виду, что ты опытная наездница, на лошади, при дневном свете. Ты нелегкая добыча. Так зачем вообще за тобой охотиться?
— Ты думаешь, она была целью? — спросил Кьяран.
— Должно быть, — согласился Коннор. — Все остальное не имеет смысла. Она единственная, кого похитили, и никто ничего не видел.
— Я думаю, это был Джеррод.
После признания Сорчи в комнате воцарилась тишина. Она произнесла это глядя в столешницу, поковыряв ногтем большого пальца кутикулу. Орек сжал ее бедро под столом, и она подалась навстречу его прикосновению.
Кьяран издал сдавленный звук, лицо покраснело.
— Нет, — пролепетал он. — Джеррод бы так не поступил.
— Он оказывал… знаки внимания незадолго до того, как меня похитили. И я не была… — Сорча глубоко вздохнула и откинула волосы с лица. —
Коннор фыркнул.
— Он не заслуживает доброты. Он много лет назад положил на тебя глаз, но ты никогда не поощряла его.
— Но он сын Дарроу. Его наследник, — сказал Кьяран.
— Он жаба, — возразил Коннор. — Всегда был. И я готов поспорить, что он достаточно злобен, чтобы сделать такое.
— После такого унижения? Уверен, что он бы так и сделал, — согласился Найл, который когда-то дружил с Джерродом, прежде чем тот стал слишком отвратительным.
— Он знал, что в тот день я должна была навестить Эйслинн, — добавила Сорча. — Он знал, что я буду одна, и что это лучшее место на дороге.
Отец стукнул кулаком по столу.
— Хватит. Я больше не хочу слышать о Джерроде. Доказательств нет. Пока у нас их не будет, я не позволю тебе повсюду обвинять сына лорда. Нам нужны факты.
Его старшие дети погрузились в угрюмое молчание. Орек, со своей стороны, сосредоточился на том, чтобы сдержать ярость внутри себя. Рычание рвалось с его губ, но он сдержался.
Покачав головой, Кьяран придвинул карту поближе к себе, проведя пальцем вдоль реки, по которой они шли на север.
— Что ты можешь рассказать мне о здешних городах?
Сорча и ее братья обменялись взглядами, и, казалось, они молча согласились оставить этот вопрос без внимания. Итак, она рассказала о Биррине и работорговцах, с которыми они столкнулись за его пределами, о том, что южные города, казалось, кишели работорговцами и другими преступниками и поэтому опасались чужаков.
— Нечеткие границы могут работать на Глеанну и ее политику, но эти люди страдают, — заключила Сорча.
Эта информация явно обеспокоила Кьярана, его светлые брови низко нахмурились.
— Действительно.
Когда у Сорчи закончилась информация, Кьяран обратился к Ореку следующим.
— Не расскажешь ли ты мне о землях на юге? Мы, к сожалению, мало знаем о тамошних территориях, даже о тех, на которые претендуем.
Орек подробно описал реки, большое озеро на юге, густые горы, которые тянулись еще дальше на запад, где, по сообщениям, обитали десятки орочьих кланов. Он рассказал о холмах и долинах, где охотился, о притоках, питающих реку. Он описал самые южные места, в которых побывал, и последнее человеческое поселение, которое, казалось, находилось так далеко внизу.
Пока он говорил, отец делал пометки на карте пером, в конце концов отправив Найла принести еще бумаги. С помощью Орека они создали грубую карту южных регионов, на которые претендовали орки, а также большей части пограничных земель, которые якобы отделяли людей от орков.
И хотя это причиняло боль, он также рассказал о своей матери. Он рассказал, как ее украли двадцать лет назад, и в конце концов ей удалось сбежать. У мужчин, к счастью, хватило такта не спрашивать, что с ней случилось и почему она не забрала его с собой. Орек не ответил бы, если бы они спросили.