Полукровка
Шрифт:
— Но я заплачу. Это не какая-то мелочь, которую ты делаешь для меня. Ты помогаешь мне вернуться к моей жизни. Позволь мне тоже помочь тебе.
Орек воздержался от немедленного отказа, заставив себя подумать. Он не стал бы требовать многого, уж точно не от семьи, в которой так много детей, которых нужно содержать. Но если они предложат, возможно, он мог бы попросить ровно столько, чтобы начать новую жизнь где-нибудь. Это не обязательно должны быть деньги, это могут быть припасы или совет, где поселиться.
Да, это казалось справедливым. Вернуть ее
Где-нибудь у него могло бы быть собственное место, где он сможет переживать из-за привязанности, которая не только не прекратится, но, наоборот, будет расти, и лелеять боль, которую он, несомненно, почувствует, когда расстанется с ней навсегда.
Это проблема на потом.
— Ну что ж, хорошо.
Сорча снова улыбнулась и протянула руку.
Как и раньше, Орек обхватил ее ладонь, а не запястье. Жар пробежал по тому месту, где его кожа соприкоснулась с ее, вверх по руке, прямо к груди.
Ее улыбка стала дерзкой.
— Ты будешь рад узнать, что я купила себе постель. И ложку.
Он не смог удержаться от хохота.
— Оставь себе, — сказал Орек, когда Сорча попыталась вернуть кошелек с монетами.
Она раздраженно проворчала.
— Нет. Я уже потратила половину. Они твои.
Когда упрямый орк все еще не брал маленький кошелек с монетами, игнорируя ее, пока кормил щенка кусочком подогретой моркови, Сорча бросилась к его рюкзаку, с размаху откинула клапан и бросила кошелек в кажущуюся бесконечной сумку. Она изогнула брови, глядя на него, прежде чем неторопливо вернуться на свое место у костра.
Сорча не упустила его раздражения, когда накладывала себе немного тушеного мяса, и не смогла сдержать зловещей улыбки, тронувшей ее губы.
Было что-то такое в том, чтобы раззадорить орка…
Иногда она проделывала это со своими старшими братьями и сестрами, но это было другое. Она знала, как заставить их дергаться и вопить тремя словами, но орк был так невозмутим. Сорча обнаружила, что ей… нравится давить на него. Совсем немного.
Это стоило того, чтобы увидеть неуверенную улыбку, которую он пытался скрыть, опустив голову.
Пока Сорча ела свою порцию, с удовольствием хрустя овощами, которые они смогли добавить, она обдумывала, как задать ему вопросы, обжигающие сильнее, чем тушеное мясо у нее в животе.
— Ты никогда раньше не был в этом городе?
Взгляд Орека метнулся к ней, прежде чем вернуться к щенку.
— Нет. Они не приветствовали мой вид.
— Хм, — фыркнула Сорча, — не слишком обижайся. Они и меня чуть не выгнали из города.
Странный звук раздался вокруг их лагеря, и Сорча осторожно посмотрела на границу света от костра. Рокочущее рычание становилось все громче, и она могла поклясться, что почувствовала его своими ногами, скрещенными на земле.
Потребовалось мгновение,
Грозная хмурость омрачила его взгляд, превратив это застенчивое, невозмутимое лицо во что-то гораздо более грозное. Она удивленно моргнула, но не потому, что была напугана, а потому, что то, что она сказала, казалось, стало причиной этого.
Он… злится из-за меня?
— Что они сделали? — спросил он опасно низким и спокойным голосом.
Она быстро покачала головой.
— Ничего. Просто немного угрожали. Но я нашла кое-кого, кто продал мне все это, — она махнула рукой на кучу вещей. — Все они просто ясно дали понять, что мне там не рады, поэтому я и не думала оставаться дольше, чем это было необходимо.
— Но ты из их рода, — сказал он, как будто это было так просто.
Сорча задумчиво хмыкнула.
— И да, и нет. Я незнакомка. И они беспокоились, что я приведу за собой следопытов.
Губы Орека изогнулись, отчего у нее сжался желудок.
— Возможно.
— Тогда это лучшая причина продолжать двигаться, — Сорча пожала плечами. — Здесь, на границах, тяжелая жизнь. Я знала это в теории, но, полагаю, никогда не представляла себе реальность, — она помешивала рагу, созерцая оставшиеся кусочки, плавающие в бульоне. — Королевство в безопасности. Дарроу и мой отец, а также другие рыцари и лорды начали с самого худшего, включая работорговлю. Но я полагаю, что они никогда не забирались так далеко на юг.
Лорд Дарроу возглавил кампанию по искоренению преступности, охватившей Эйреан после последней жестокой войны за наследство, еще до рождения Сорчи. Но, из того, что она поняла об их работе, из-за законов Эйреана — землевладельцы вели себя почти как регенты своих собственных маленьких королевств, а это означало, что юрисдикция часто была раздробленной и запутанной.
У южных пограничных регионов не было сеньора более пятнадцати лет. Король предложил нескольким дворянам и даже нескольким рыцарям титул, но никто, по словам ее отца, не продержался дольше нескольких лет. Титул и земли, которые к нему прилагались, не стоили усилий, опасностей и ресурсов, необходимых для управления регионом. Без центральной власти на юге воцарилось почти беззаконие. Жизнь в таких условиях, очевидно, ожесточила здешних людей. Сорча не могла винить их за это, даже если их шипение «Орочья шлюха» все еще жалило.
— Твой отец сражался с работорговцами? — спросил Орек.
— В некотором роде. Он и многие другие рыцари работали над тем, чтобы найти их логова и убежища и уничтожить. Привлечь работорговцев к ответственности. Сейчас он в отставке. Он сказал, что, по его мнению, они разобрались с самыми большими угрозами… — ее губы скривились. Без сомнения, ее отца грызло, что после всего, что они с Дарроу сделали, его собственную дочь похитили прямо у него из-под носа.
Сорча наблюдала, как Орек рассеянно гладит Дарраха, уставившись в огонь и озабоченно нахмурив брови.