Полукровка

Вендел С. И.

В его руках Даррах скулил и мурлыкал, снова проголодавшись.

Он спрятал щенка в карман туники и выудил сушеную морковку из кармана. Он отломил кусочек для Дарраха, а другой прожевал сам.

Их окружала тишина леса, но к детским звукам Дарраха было интересно прислушаться.

По крайней мере, если он и не мог вернуться в клан, у него все еще был один маленький компаньон.

Щенок издавал счастливые чавкающие звуки, и это каким-то образом смягчало худшие стороны отчаяния Орека. Искоренение его привязанности было таким же болезненным, как он и подозревал, и знание того,

что этому суждено было случиться, было слабым утешением.

Ему нужно было увеличить расстояние между ними, насколько это возможно, ради них обоих. И все же, даже после того, как у него и Дарраха закончилась морковка, он не мог заставить себя сдвинуться с места.

Не оставляй ее, пронзительно взвыл зверь.

Что может случиться, если он останется? Совсем ненадолго. Просто чтобы убедиться.

7

Знакомые запахи человеческой деревни наполнили чувства Сорчи: древесный дым, домашний скот, сушеные травы и мыльные лепешки. Тропинка под ногами, утоптанная годами, была испещрена незнакомыми колеями и неровностями, заставляя ее внимательно выбирать каждый шаг. Жизнь деревни гудела звуками, которые раздавались даже из домов, и Сорча пошла на шум.

Людская болтовня заставила ее наконец поднять глаза, и она увидела работающую деревню. Люди суетились, сходили с веранд, тащили тележки, запрягали лошадей и быков и ухаживали за садами. Дети носились по улицам, собаки, виляя хвостами, гнались за ними. Это была идиллическая, знакомая сцена — деревня, которая могла быть где угодно в Эйреане.

Шум и суета резко контрастировали с безмятежностью леса. Между бесконечными днями, когда она была ослепленной с кляпом во рту, в плену у работорговцев, и последними днями в тихой компании Орека она отвыкла от всех этих видов, запахов и звуков.

Она впервые осталась одна за… время до того, как ее похитили.

Сорча так редко бывала одна. В доме, полном братьев и сестер, в поместье, предназначенном для тренировки лучших боевых коней, в обществе, которое почитало ее благородного отца, она почти никогда не оставалась одна. Она стала тайком убегать в дом тети Софи или выводить свою лошадь Фьору погулять в тишине после обеда, просто чтобы ненадолго отвлечься от болтовни и рутинных дел, но даже тогда она не уходила.

Сама Сорча и ее семья знали, где она находится.

Было небольшим облегчением снова оказаться среди людей, но по мере того, как она углублялась в город, люди останавливались и глазели. Никто не поздоровался с ней и даже не спросил, кто она такая, просто смотрели на нее суровыми, подозрительными глазами, и тревога начала разлагаться у нее внутри.

Она сделала еще несколько шагов, прежде чем кто-то, наконец, подошел к ней.

Жилистый мужчина с копной темных волос, седеющих на висках, и со старой мотыгой в руке ступил на тропинку.

— Ты заблудилась? — спросил он без лишних церемоний.

— Вообще-то, да.

Ее ответ,

казалось, удивил его не меньше, чем ее — прямой вопрос мужчины.

Нахмурившись, он спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Я надеялась закупить припасы и выяснить, где я нахожусь. Как называется этот город?

Поджав губы и нахмурившись, мужчина ответил:

— Биррин.

Сердце упало, когда она услышала незнакомое название. Так далеко на юго-западе границы Эйреана были неопределенными, непростой компромисс после столетий войны с орками западных гор. Жесткие границы нужно было защищать, и после стольких сражений и человеческих жертв корона в конце концов решила, что, пока людям ничего не угрожает, граница здесь существует скорее на карте, чем в реальности.

Очень мало сведений об этом регионе попало на карты. Включая эту деревню. Она все еще не представляла, насколько далеко на юго-запад она находится и, следовательно, насколько далеко от дома.

— И как…

— Откуда ты идешь?

Сорча поджала губы, уже раздраженная.

— С горы.

Губы мужчины скривились, обнажив зубы в оскале отвращения.

— От орков.

Недовольный ропот загудел вокруг них, и Сорча поняла, что другие подошли ближе, устремив на нее подозрительные взгляды. Ее пульс участился, и она нащупала кинжал в ножнах в кармане плаща, испытывая облегчение от того, что Орек настоял, чтобы она оставила его себе.

— Да. Я сбежала из их лагеря несколько дней назад.

Снова взволнованный шепот и, что еще более тревожно, мужчина направил на нее острые зубья мотыги.

— Значит, ты их, — прорычал он.

— Орочья шлюха, — прошипела горстка женщин.

Кровь отхлынула от лица Сорчи, и ее желудок болезненно сжался.

— Нет, я…

— Мы не хотим видеть здесь таких, как ты, орочья шлюха, — мужчина плюнул ей под ноги, и плевок размазался по носкам ботинок.

— Меня продали им, — прошипела Сорча, — люди. Они похитили меня из…

— На севере, да, — усмехнулся мужчина. — Наконец-то это стало вашей проблемой.

— Что…?

— Как ты думаешь, где они похищали людей раньше?

На глаза мужчины упала темная тень, которая предупреждала ее не спрашивать и не спорить. Сорча не хотела знать.

И этот человек, вероятно, не хотел слышать, что родной отец Сорчи много лет работал с лордом Дарроу над искоренением торговли плотью. Очевидно, они не смогли зайти так далеко на юг.

Она снова поджала губы, держа все свои аргументы и обиду при себе. Обмен насмешками с этим человеком не даст ей того, что ей нужно.

— Пожалуйста, — сказала она, — мне просто нужны кое-какие припасы. Я была в лесу несколько дней.

— Ведя их прямо к нам.

— Нет, я была осторожна.

— Ты не первая орочья шлюха, которая проходит сюда. Орки всегда возвращаются за тем, что принадлежит им, — прорычал мужчина, надвигаясь на нее с мотыгой.

Сорча подняла руки.

— Я не хочу ничего плохого, мне просто нужно…

— Здесь тебе никто не поможет, — выплюнула женщина справа от Сорчи.

— Убирайся отсюда, орочья шлюха. Беги, пока можешь, — прошипел другой.