Полукровка

Вендел С. И.

Сзади к нему подошла женщина в накинутой на плечи шали. Одной рукой она придерживала ее у горла, а другой держала фонарь. Лунный свет проникал сквозь ее полупрозрачную сорочку, обрамляя ноги сияющим голубым светом.

Сердце Сорчи ушло в пятки.

— Мне жаль, — сказала она, поднимая руки. — Я не ворую, клянусь. Мне нужен эта повозка.

— Брать то, что тебе не принадлежит — это воровство, — сказал мужчина, нахмурившись еще сильнее.

— Я знаю, знаю, как это выглядит, — лепетала она. Она слезла с сиденья и встала рядом с повозкой. — На нас с другом напали,

и он ранен. Я не могу нести его, мне нужно что-нибудь чтобы помочь ему… пожалуйста, мне просто нужно привезти его. Он ранен, — слезы потекли из ее глаз, и Сорча сдержала рыдание, ужаснувшись, когда из нее вырвалось еще больше слов и слез.

— Он сказал мне оставить его, но я не могу сделать этого, он был так добр ко мне и защищал меня, и я просто не знаю, что еще делать, пожалуйста, я не знаю, что делать, а потом я вспомнила, что видела ваш дом, когда мы проходили мимо ранее, и я подумала, что вы можете чем-то помочь, пожалуйста, ему нужна помощь, я должна вернуться к нему.

Сорча знала, как она, должно быть, выглядит в глазах этих людей, рыдая, когда пыталась украсть их лошадь и повозку. По глазам мужчины она видела, что он считает ее сумасшедшей.

— Пожалуйста, — пробормотала она, вытирая глаза, чтобы сдержать рыдания. — Меня зовут Сорча Брэдей, дочь сэра Кьярана Бирна из Гранаха, второго после лорда Меррика Дарроу. Я пыталась добраться домой, и мой друг вел меня, когда на нас напали. Я знаю, это странно, и я знаю, что у вас нет причин доверять мне, но…

Сорча ахнула, вспомнив, что у нее осталось. Нырнув за своим рюкзаком, она сжала в руке кошелек с монетами. Этого было недостаточно, чтобы заплатить за лошадь и повозку, но этого могло хватить.

— Пожалуйста, возьмите это… я оставлю и это здесь, — она вытащила свой рюкзак из повозки и поставила его на пол сарая, — это все, что у меня есть. Обещаю, что я вернусь, только пожалуйста, позвольте мне помочь ему.

Сорча уставилась на них, ее отчаяние было таким сильным, что душило. У нее перехватило горло при мысли, что они могут не помочь. И что потом? Она не могла сразиться с человеком и победить — но она должна была помочь Ореку, должна была добраться до него до того, как он потеряет слишком много крови, или его найдут волки, или другой орк успеет…

— Анхус, пойди с ней и верни ее друга, — сказала женщина, нежно касаясь руки мужа.

— Кара… — проворчал мужчина.

— Я знаю, она кажется более чокнутой, чем беличий помет, но что, если она говорит правду?

— Кара…

— Да, да, но если ты пойдешь с ней, и она оставит все свои вещи… она будет просто глупа, если оставит все это.

— Она сумасшедшая, — пробормотал Анхус.

— Может быть. И, возможно, это из-за того, через что она прошла сегодня, — женщина обратила добрые глаза на Сорчу, оглядывая ее с головы до ног. — Где на тебя напали?

— Вниз по реке, примерно в миле к западу. Там есть скальное образование, которое вдается в реку, — сказала Сорча, стиснув зубы, когда ее тело затряслось.

Ей нужно было еще немного собраться с духом — она могла развалиться на части, как только вернется к Ореку и осмотрит его раны.

— Мы знаем это место, — согласилась женщина.

— Кара…

— Если я права, то кому-то там нужна помощь.

— А если я прав? — спросил Анхус, выгнув одну большую бровь.

— Тогда брось ее в реку. И… — она наклонилась, и Сорча притворилась, что не слышит ее шепота, — я сделаю то, что приберегаю для твоего дня рождения и праздников.

Морщинистое лицо Анхуса озарилось весельем, его щеки порозовели, но он быстро откашлялся и снова нахмурился, настороженно посмотрев на Сорчу.

После долгой паузы он порывисто вздохнул и кивнул на повозку.

— Я поведу. Ты выглядишь так, будто сильный ветер вот-вот собьет тебя с ног.

Колени Сорчи чуть не подогнулись от тяжести пережитого облегчения.

— Спасибо вам! — взвизгнула она.

Анхус кивнул, и когда он забрался на сиденье, Сорча передала Дарраха удивленной Каре.

— О, ах…

— Пожалуйста, позаботься о нем хорошенько. Я вернусь за ним. Его зовут Даррах, и он ест все.

Не обращая внимания на недоверчивые взгляды Кары и Анхуса, она забралась в заднюю часть повозки позади Анхуса.

Он коснулся рукояти топора, лежащего рядом с ним.

— Не пытайся сейчас выкинуть что-нибудь глупое, — сказал он ей, а затем повернулся к Каре. — Если мы не вернемся к утру, сообщи в город.

Кара кивнула, прижимая Дарраха к груди и высоко поднимая фонарь, когда Анхус щелкнул поводьями и отправил их в ночь. Сорча вонзила ногти в дерево, прохладный ночной воздух коснулся ее лица, и сердце снова подпрыгнуло к горлу.

Я иду, держись, я иду.

14

Орек поморщился, поправляя одеяло на боку, поворачивая его той половиной, что еще не промокла и не стала липкой. Горячая кровь скопилась на его ладони, шокирующе теплая на фоне холодной дрожащей руки. Его губы тоже похолодели, и он оставил попытки сдвинуть голову с того места, где она была прислонена к дереву, слишком одурманенный, чтобы сделать что-то большее, чем вернуть ее на место.

Черт. Нехорошо.

Но ведь он уже знал это. Понял это в тот момент, когда кинжал вонзился ему в бок. Именно поэтому он бросился в реку вместе с Сайласом.

Такая рана, как эта…

Если он продержится ночь, у него может появиться шанс. Если он сможет немного отдохнуть, то, возможно, выживет.

Она не могла позволить себе ни того, ни другого.

Орек не верил, что реки будет достаточно, чтобы прикончить такого орка, как Сайлас. Мужчина был слишком хитер, слишком упрям, слишком злобен, чтобы просто утонуть. Ореку оставалось только надеяться, что когда Сайлас все-таки выберется из воды, это будет далеко-далеко вниз по течению.