Полукровка

Вендел С. И.

— В чем дело? — спросила она.

— Не знаю, — хрипло сказал он. Он не хотел быть с ней резким, но от ощущения, что за ними снова наблюдают, у него по спине пробежали мурашки. Хотя он и не был уверен, что кто-то прячется за деревьями, выслеживая их, он знал, что это хищник.

Он услышал ее резкий вздох, когда вытащил свой топорик из петли на поясе.

Едкий запах страха Сорчи рядом с ним пропитал воздух, но он ничего не мог сделать, чтобы успокоить ее, не тогда, когда его инстинкты не просто обострились, но стали сильнее, чем когда-либо.

За

ними следили. Выслеживали.

И что бы это ни было, оно было гораздо опаснее, чем горстка людей-работорговцев.

Орек вдыхал всевозможные запахи, но преобладающим был запах страха Сорчи, и он ненавидел его. Он обжигал его легкие, и ему захотелось ударить по чему-нибудь кулаком.

Защитить. Уничтожить угрозу. Устранить. Защитить.

Ничто не мешало его обету, пока они продолжали идти через лес. Еще милю они прошли без происшествий, огибая рощу, держась деревьев. Снова найдя широкую реку, они оставили стремительные пороги слева от себя, а деревья справа.

Тишину нарушали только стук их ботинок по камням и журчание реки. Все животные затихли, подтверждая то, что он уже знал.

Он вытащил из-под капюшона дремлющего Дарраха и протянул щенка Сорче. Она прижала его к себе, ее рот вытянулся в тревожную линию.

Вскоре его сердцебиение присоединилось к журчанию воды и хрусту камней, и Орек напряг слух, стараясь отбросить грохот собственного пульса. Он сжал пальцы на рукояти топора и потрогал длинный охотничий нож, висевший у него на поясе.

Впереди берег реки упирался в высокий скальный выступ, прорезающий в реке неровную полосу. На его вершину взбирались деревья, а внизу камни были покрыты мхом, блестевшим в свете позднего утра, показывая, что перелезть через них невозможно.

Он увидел это и понял.

Это идеальное место.

Орек втянул в себя воздух и…

Каждая засада, с которой он когда-либо сталкивался, каждое мгновение мучений со стороны клана слились в одно мгновение — и сохранили ему жизнь. Нападение произошло быстрее, чем когда-либо прежде, сбив его в воду и разбросав камни, но инстинкт вовремя поднял его руку.

Орек отбил ножом топор, нацеленный прямо ему в голову.

Сорча закричала, когда Сайлас набросился на Орека, ощерив острые зубы и выставив конечности. Бритый череп следопыта сверкнул в дневном свете, отбросившем жуткие тени на его перекошенный рот.

Он обрушился на Орека подобно камнепаду, внезапному и разрушительному. Хотя он и был стройнее других сородичей, он все же был на полголовы выше Орека и использовал преимущество — свои более длинные руки и больший размер, чтобы загнать его глубже в воду.

Но Орек не прожил бы так долго, ничему не научившись.

Несмотря на то, что Сайлас был меньше других сородичей, он все равно сражался как орк.

Используя нож и топорик, Орек поймал топор Сайласа своим оружием, вывернув их с ужасающим металлическим скрежетом. Одним рывком он перекинул

Сайласа через плечо и отправил топор острием в реку.

Сайлас с булькающим всплеском рухнул в воду, но через мгновение оказался на ногах, дав Ореку время только для того, чтобы встать между Сорчей и следопытом и крикнуть ей:

— Беги, черт возьми!

К его ужасу и разочарованию, она не двигалась, просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, сжимая Дарраха в одной руке и кинжал в другой.

Поймав равновесие, Сайлас обнажил клыки и вытащил из-за пояса ужасный кинжал.

— Ты был глуп, коротышка, — прошипел следопыт по-орочьи. — Никто не крадет у Крула.

— Любая оркцесса с радостью переспала бы с ним, — прорычал в ответ Орек. — Ему не нужен человек.

Не сводя глаз со следопыта, он быстро сбросил свой рюкзак.

— Ах, но теперь, когда ее украли, он хочет ее еще больше. Ты думал, что твоей шлюхе-матери было плохо? Это ничто по сравнению с тем, что он сделает с этой девчонкой.

Ярость затопила Орека быстрее, чем неслась речная вода. И мужчина, и зверь оскалили клыки на следопыта, мускулы вздулись, готовясь встретить угрозу.

Черный взгляд Сайласа скользнул, как масло, поверх плеча Орека и злобно уставился на Сорчу.

— Надеюсь, она будет сражаться со мной до конца.

Моя женщина. Защити. Устрани угрозу.

Река и его собственная кровь стучали в ушах, какофонический звон — вот и все, что слышал Орек, когда взревел и отдался ярости.

У Сорчи скрутило живот, когда Орек прыгнул на другого орка, загоняя его дальше в реку. Их оружие встретилось в очередном ужасном скрежете металла о металл, звук, заглушающий ее ужас.

Даррах пискнул и задрожал, но, не в силах успокоить его, она засунула енотика в карман пальто и застегнула его на все пуговицы.

Она стояла на каменистом берегу реки, дрожа, совершенно бесполезная, наблюдая, как ее полукровка сражается с одним из своих сородичей. Битва была жестокой — только так можно это описать. Она никогда не видела ничего более жестокого, каждый удар наносился с тошнотворным хрустом.

Она видела, как он сражался с четырьмя людьми, но этот орк казался бесконечно опаснее. То, как он смотрел на нее перед нападением Орека, застряло в ее сознании, встало комом в горле, заставляя его сжаться.

Это тот самый, который заглядывал в палатку.

Она скорее бросилась бы в реку, чем пошла куда-либо с этим орком.

Со стоном боли топор Орека вылетел из его руки и с глухим стуком приземлился слева от нее. Сорча поспешила забрать его, следуя за дракой по берегу реки. Она прыгала по камням, чтобы не упускать орков из виду, пока они наносили друг другу удары кулаками.