Поляк с поплавками
Шрифт:
Я стоял весь в непонятках, думая что она опомнится, но, походу, было бесполезно. Пришлось дать заднюю и нарезать круги, съёбывая от незнакомой фурии.
— Уёбок, довёл бедную девочку до слёз! Она уже, наверное, засохнет скоро из-за тебя! — орала дамочка, преследующая меня с грацией тучной тигрицы.
— Женщина! Отстаньте! — увещевал я прекрасную незнакомку, — я просто покушать пришёл.
На крыльцо выбежала молоденькая поварёшка вся в кудряшках и в коротком белом халатике, нихреново так просвечивающем
— Тёть Нин, вы за кем гоняетесь? — спросила она и на всякий случай побежала за мной и тёткой.
— За Зинкиным хахалем, щас поймаем его и заставим извиняться перед девчонкой, кобелину этакого.
— Ураа! — закричала молодая повариха, — а это кто?
— Я спасатель, я уже пять минут кричу в ваши глухие ушки, что у меня талончик, — ответил я, чуть сбавляя шаг.
— Тёть Нин, но это не Зинкин хахаль, это матрос от Миши-мичмана.
— Тююю, бля, — остановилась тёть Нина, — опять попутала. Слухай, Ир, какая разница? Давай этого отведём, пусть он Зинке покается, этот даже получше будет.
— Тетя Нина, не буду я ни перед кем каяться! С вашими харчами ни на каких баб смотреть неохота, — перешёл в наступление я.
— А если мы тебя накормим? — спросила поварешка Иришка, с интересом меня рассматривая.
Я снял панаму, поправил поля и посмотрел «блядским» взглядом, который уже опробовал на медиках, на аппетитную девчонку и, якобы раздумывая, молвил, — Подумаю, решим.
Молоденькая повариха, которой я посмотрел прямо в глаза, классно так покраснела и, смутившись, брякнула тетё Нине, — Тёть Нин, давайте его покормим, а Зинке не отдадим.
Повариха согласилась, что я чисто их добыча и Зинке меня отдавать не стоит.
Провели опять в наш закуток. На лавочке, накрывшись газетой, хрючила девчонка-подавальщица, знакомая по прошлому визиту.
— Опять Жанка в отрубе, — пожаловалась молодая повариха, — всю ночь со своими металлюгами костры на берегу жжёт, да головой трясет, а на смене спит без задних ног.
— Чо ты там наезжаешь? — буркнула девчонка и, сняв газету с головы, посмотрела на меня со злостью.
— Хэви Металл, — на всякий случай я кинул «козу».
— Хэви Металл, — на автомате ответила девчонка и оживилась, — Чё сказал? По виду — чистый «депешмодник», а стрекочешь по-нашему!
— Жанна из тех королев, — пробасил я.
Девка вскочила на лавочку и затрясла башкой, подпев мне:
— Что любит роскошь и ночь! — спрыгнула и засмеялась, — ты же со станции спасатель?
— Да, вот на обед пришел, а меня чуть не отмудохали и какой-то Зинке хотели отдать.
— А, эта ебанушка, Пьеро? — спросила Жанка у поварешки.
— Ага, опять в слезах с утра, ноет и ноет. Нину довела, она на людей аж бросаться начала.
— Слуш, Ир, так, пацана покормить надо. Там с комплексов на завтрак ничего не осталось?
—
— Я так понял, девчата, на нас никто не готовил и не собирался? — опечалился я.
— Да ты же первый пришёл, вот пока и нет ничего. А как все пойдут, сольют вам чего-нибудь с комплексных обедов. Там не додадут, здесь добавят, — пояснила Ирина.
— Так на нас же есть продукты?
— Так их, походу, на ресторанный котёл и оприходуют. Обычная практика, госприёмки на них нет, — добавила металлюга Жанка.
— У нас двенадцать человек по штатке и у всех талоны. Я не стукач, но покажите, куда жаловаться?
— Да приготовили бы, да некогда. Хочешь, помоги мне. Я вам супца какого сварганю, на скорую, — предложила Ирка.
— Веди меня, только Зинке не отдавай, — немного подумав, согласился я.
— О, и я с вами, — встрепенулась Жанна, — Слухай, а как ты к творчеству братьев Янгов, в общем и целом относишься? А вот Круиз, по-твоему, настоящий металл?
Пришли на кухню. Странно, народу должно быть полно, по моему представлению. Нихрена подобного. Одинокая тетя Нина, сидящая на стульчике и присматривающая за духовым шкафом.
— А, тебя как звать-то? — спросила Ира, жестом указывая на десятилитровую кастрюлю, — Ваша в ней, готовь.
— Анджей, — ответил я и, схватив кастрюлю, бухнул её на плиту. Не давая раскрыть рот Ирке, большим черпаком залил кипяток с огромной выварки, стоявшей рядом, и принялся носиться по кухне, вынюхивая и высматривая.
— Интересное имя, адыгеец наверно? — спросила Ирка, в ужасе бегавшая за мной.
— Поляк я, из Кракова сбежал. Так хотел в Краснодаре пожить, что все границы переплыл. Ир, где картошка?
— Оооо, беженец из капстран, — восхитилась Жанка, а ты из иностранных артистов кого видел?
— Жанка, Польша — это соцстрана. Анджей, вот картошка чищенная!
— Мадонну видел, — ответил я Жанне, — Ир, где продукты на спасателей?
— Чо, прямо саму? — восхитилась Жанка.
— Ну да! Так-то она нормальная баба, Машка по-нашему.
Меня привели к столу, на котором лежало вповалку несколько консервов, кульки с рисом, несколько луковиц и морковок. И всё! Бедновато как то...
Я озадачил Ирку резать картошку на четвертинки, а сам, при помощи Жанки, промыл рис и закинул в кастрюлю.
Тёть Нина подошла ко мне, грозно уставилась, а потом протянула халат и поварской колпак.
— Надевай, помощничек, ты не из военной школы поваров из Новочеркасска? Был у меня один прапор, ох как готовил! Чо ржёшь, придурок?
— Медкнижку показать? — подколол я.