Поляк с поплавками

Загребельный Анджей

Потом пришёл задумчивый Карпыч и попросил у меня ещё конфету.

— Андж, ты завтра сможешь выйти? Там у Семёна дома проблемы, а его матроса с вышки на Джубгу переведут за сегодняшний косяк.

— Какой косяк, Миш?

— За тот, который могли уволить, если бы не один школьник с поплавками. Не понял что ли? Просохатили они утопающего сердечника. Хорошо, ты вовремя подскочил.

— Миш, да выйду, без проблем. Так получается, и ты выйдешь? Или мне с твоими сменщиками работать? Ни хера не пойму, — честно сознался я.

— Со мной, со мной.

Только мы с тобой на вышке будем плавать, на Центральной. И начнём сегодня прямо после обеда, так что забираем с собой магнитофон и кассеты. Нехер Электроникам оставлять.

Надо пояснить, что Электроники — это наши суточные сменщики. Два парня, очень похожие друг на друга. Один Серов, второй Ежов. Ну, естественно, из-за их кучерявости и кучерявого пёсика непонятной породы, который вечно тусил с ними, их сперва обзывали Сыроежкиными, а потом Электрониками. Я их видел всего только один раз, когда они заходили к нам на пирс и в гараж. Спросил у хозяина пса, то ли Сергея Серова, то ли у Жени Ежова (хер их разберет), породу и разрешение погулятьс собакой и всё. Я побегал за псом, покидал ему какую-то палку, на этом знакомство и закончилось.

Я как-то даже не осознал, хорошо это или плохо, что нас временно перевели на вышку? Миша рассказал, что вроде как бы по должности выше, а по зарплате меньше, но нам заплатят все равно, как за работу на катере. Ну ладно, мне-то что? Я человек маленький.

Во время обеда побежал санаторий для разминки и за подстригальным набором. На чердаке было тихо, прохладно и сумрачно. Троица девиц где-то шлялась. Хорошо, что после подстрижки Воробья, инструменты на автомате упаковал и забрал с собой. Вот теперь снова пригодились. На улице возле корпуса встретил бесцельно болтающую ногами на лавочке Олеську.

Я достал конфету на палочке и поманил:

— Кис, кис, кис.

Олеська лениво зыркнула на меня, надменно насупила брови, но не сдержалась и заржала:

— Андж, что думаешь, на конфету поведусь ?

— А чего нет? Она сосательная!

— Юльке предложи, — опять заржала Олеся.

— А ты чего не работаешь, перерыв ?

— Да неее! Я уже всё перемыла, пока эти две шлёндры новенький заезд пацанов окучивали, прикидываясь моделями Киевского дома моды. Теперь дурочки в подсобке сидят, ждут пока их прынцы кашку столовскую доедят, а они дальше мыть будут.

— Так пойдём на пляж. Меня на вышку на время перевели, на народ в бинокль посмотрим. Я вот нашу медичку стричь собрался. Тебе делать-то нехрен?

Олеська в задумчивости покачала головой, заглянула под свою футболку, проверив наличие купальника, и брякнула:

— Да пойдём, всё равно до вечера делать нечего. У тебя полотенце там есть? А то в нумера на чердак переться не охота.

— И шампунь тоже! — добавил я.

Так, болтая о всякой чепухе, мы дошли до пляжа. Олеська всё-таки забрала конфету и яростно её нализывала, кидая страстные взгляды на проходящих симпатичных пацанов. Кто-то стремался и краснел, как девочка. Некоторые, открыв рты, пёрлись

за ней, как крысы за волшебной дудочкой.

— Олеська, хватит прикалываться, — начал стыдить я девчонку.

— Да я ничо! — ржала она, подмигивая очередному красавчику на велике. Красавчик въехал в ореховый куст и остался там, от греха подальше.

Пришли к Валюхе и постучали в закрытую дверь медпункта. Медичка открыла, зевая и почёсывая задницу.

— О, это что, у нас будет очередная серия голых с пистолетами? — подначила она меня.

— Валя, посмотри на вот эту девушку и скажи, как тебе её причёска? — перебил я медсестру.

— Хмм, блин, это... а, — затроила Валюха, придирчиво рассматривая голову Олеси, — как-то и по панковски и культурненько, дерзко очень, но, блин, охуенно, — резюмировала она.

— Тем более, посмотри, вы с Олеськой даже чем-то похожи.

Девки уставились друг на друга, потом посмотрели в зеркало. Некоторая схожесть присутствовала.

— Ой, да похуй, — сказала Валька, — пакля на голове уже задолбала. Стриги меня, блондинчик, стриги, как никогда никого не стриг!

Олеська заржала в голос, я тоже хохотнул. Когда оборудовал рабочее место, Валя хмыкнула:

— Я до последнего думала, что это прикол, а тут, смотрю, всё серьёзно!

— А то, — подтвердила Олеська, — я тоже сперва стремалась, думала обкарнает, полгода буду в косынке ходить.

Наконец-то Валюха уселась, и я принялся за работу. Валька болтала с Олеськой на свои бабские темы, и совершенно меня не отвлекала. Я доверил Олеське заплести медичке косичку на хвостике, пока сам сушил феном её волосы.

Блять! Передо мной стояли две одинаковые бабы. Две Олеськи или две Вальки-медички. Причёска хорошо так омолодила нашу фельдшерицу, и она выглядела Олеськиной ровесницей. Хотя, она, скорее всего, года на три её старше. Просто «пальма на голове» сожрала у неё несколько лет.

Без стука зашел Карпыч и заорал:

— Андж, ты тут, говорят, к Вальке целоваться лез? — увидел девчат кивнул им, — здрасти, девчонки.

Потом посмотрел на меня и хитро прошептал, типа вполголоса, но так, что бы девчата слышали:

— Близняшеечки, класс, ну ты и Квазимода!

— Карпыч, это называется Казанова, — подала голос Валюха, — и не лез целоваться, а на спор доказывал…

— Э... чего? — закрутил головой Карпыч, — Где Валюха?

— Здесь, — девчата одновременно подняли руки.

— Ой, блять, да идите нахуй, ссыкухи, разводите меня тут, — грязно выругался Карпыч, — Андж, давай через десять на Центральную, я ключи и печати забрал.

Карпыч, разозлённый вышел, громко хлопнув дверью.

Девки заголосили от смеха. Валюха постоянно кидала на себя взгляды в зеркало, Олеська советовала ей, какие стрелки надо навести и как подкручивать челку.

Я пошёл на центральную вышку, успокаивать обидевшегося мичмана.

Я ему долго пояснял, что просто подстриг Вальку, точно так же, как знакомую девчонку, а они оказались похожи.