Помещицы из будущего
Шрифт:
Но в усадьбе я чувствовала себя в безопасности. Здесь было достаточно мужчин, чтобы защитить нас. Особенное доверие я испытывала к Головину и нашему брату. Они всегда выглядели такими уверенными и спокойными. Они всегда знали, что нужно делать.
Павел Михайлович взялся перекрывать крышу, потому что она текла в нескольких местах, да и внешний вид у нее желал лучшего. Демьян привез из города рабочих, материал, а еще красивый флюгер – петушок с золотистыми крылышками, сидящий на стреле.
Мы тоже зря времени не теряли и взялись за Головина по-серьезному. Для начала нашли ему самый жесткий стул, чтобы спина полностью опиралась на спинку, потом
По утрам мы с Таней шли заниматься хозяйственными делами, а Павел Михайлович делал гимнастику в саду. Подруга вспоминала упражнения, которые делала Сергеевна, и с энтузиазмом показывала их Головину. И, конечно же, пришлось посадить его на диету, уменьшив количество употребляемой соли. Без мази тоже не обошлось, немного подумав, мы сварили отличное лекарство из свиного жира, скипидара и можжевелового масла. Сначала он смеялся над нами и относился ко всем рекомендациям скептически, но вскоре его скепсис сменился изумлением, а потом восхищением. Мужчина не мог понять, почему стал чувствовать себя намного лучше. Ему было тяжело принять, что его сердечная болезнь оказалась всего лишь «пшиком».
Но мне пришлось поуговаривать Павла Михайловича, чтобы он позволил делать ему массаж. После процедуры я натирала его мазью, и муж быстро засыпал, укрытый шерстяным пледом. Но мне почему-то не хотелось уходить, и я всегда долго сидела рядом, глядя на его расслабленное, красивое лицо. В такие моменты ко мне приходила одна и та же мысль, что нежность к человеку - это черта, переступая которую, попадаешь в зону зрелой любви. Как же странно после всех чувств, тревожащих сердце, было ощущать себя в молодом теле, видеть его в зеркале… Интересно, что видит мой муж, когда смотрит на меня?
Зато в своем интересном положении я уже не сомневалась. По утрам меня мучил токсикоз, кружилась голова, а некоторые части моего тела стали особенно чувствительными. Теперь оставалось «обрадовать» мужа и начинать привыкать к мысли, что я скоро стану матерью.
Глава 55
В этот день с самого утра шел дождь. Под его тяжелыми каплями тихо пели сочные травы, нежные головки цветов подрагивали, теряя прозрачные лепестки, и моя душа находилась в состоянии покоя. Я знала, что этот человек примет все, потому что в нем было то чуткое понимание и эмпатия к чужой беде, которая отсутствовала в людях даже в наше время. Открыв окно, я подставила лицо под теплые капли, испытывая почти детский восторг. В этом дожде было какое-то очищение, в нем была любовь и надежда…
– Вы хотели видеть меня, Елизавета Алексеевна? – в гостиную вошел Павел Михайлович и аккуратно прикрыл за собой дверь. – Что-то случилось?
Я провела ладонями по лицу, стирая дождевые капли и повернулась к нему.
– Да, нам нужно поговорить.
Мне и самой были удивительны те чувства, которые я испытывала к этому мужчине. Слишком давно со мной такого не происходило. Слишком давно…
Он был в одной рубахе с закатанными рукавами, на которой виднелись грязные пятна. Все утро мой муж руководил крестьянами, чистящими фонтан, не брезгуя в некоторые моменты залезть туда самому. Мне казалось, что, испытав облегчение
Темные волосы Павла Михайловича немного отросли, но это не портило мужа, а, скорее, придавало юношеской бесшабашности его зрелой, породистой внешности. Да и назвать старым этого мужчину я не могла, потому что смотрела на него не девичьими глазами, а глазами своей души.
У меня в горле стоял ком, а он терпеливо ждал, и за это я была ему благодарна. Пусть Головин и говорил, что поддержит меня в любой ситуации, но мне все равно было трудно подобрать слова. Я стыдилась того, что произошло с этой глупой девчонкой, стыдилась, что мне приходится говорить об этом с ним, стыдилась быть грязной в его глазах…
– Вы вправе думать обо мне плохо, но некоторых моментов моей жизни уже не изменить. Они уже прошли по моей судьбе черной полосой… и мне жаль, что эта полоса заденет и вас… Понимаете, я… я… о Господи, я не могу… - начала я, путаясь в словах, а потом собралась с духом и выдохнула: - Я жду ребенка.
В комнате воцарилась тишина, лишь капли дождя барабанили в окно все чаще, чаще и чаще…
Я резко отвернулась, испытывая такой стыд, что хотелось плакать. Ну почему это происходит со мной? Почему именно с этим мужчиной?
Когда руки мужа коснулись моих плеч, я даже вздрогнула от неожиданности, потому что не слышала его шагов.
– Посмотрите на меня, Елизавета, - попросил он ласковым голосом. – Лиза, я прошу вас.
Я медленно повернула голову и наши взгляды встретились. Мне даже стало больно от того, КАК он смотрел… Больно оттого, что иногда благородство другого человека задевает в душе какие-то особо чувствительные струны. Которые, казалось, давно потеряли свое истинное звучание.
– Это прекрасно. У нас будет ребенок, - услышала я его слова сквозь поток хаотичных мыслей. – Елизавета, вы слышите меня? У нас будет ребенок, и это чудесно.
– У нас? – я сжала кулаки, чтобы почувствовать боль от впивающихся в ладони ногтей. Мне она требовалась, чтобы держаться за реальность происходящего.
– Конечно. Мы ведь семья, и в этом нет ничего странного, - он пригладил мои волосы своей большой теплой рукой. – Не нужно плакать. И я прошу вас, больше никогда не говорите об этом как о чем-то, что не относится к нашему браку. Ничего нет и не было. Есть только то, что строим мы сами.
И как мне было не плакать? Я разрыдалась, подозревая, что этому способствовали еще и гормоны, терзающие мое юное тело, а потом прижалась к его груди.
Павел Михайлович что-то тихо говорил мне, гладил по голове, плечам, а я вдыхала пряный мужской аромат, исходящий от влажной рубахи и понимала, что никогда не смогу отпустить его.
Почему в некоторых людях присутствует благородство, а другие лишены его? Возможно, потому что это приобретается с молоком матери? Внутренняя пружина заставляет таких людей реагировать на жизненные ситуации именно таким образом.
Они держат слово, не отступают перед опасностью и готовы взять на себя ответственность за других, особенно за тех, кто слабее. А ведь если подумать, лучшие представители сильного пола гибли в сражениях, дуэлях для сохранения своего чистого имени и чести… И мне выпала честь встретить именно такого человека.