Помолись за нас...
Шрифт:
– Оууу, - забавно растягивает Захария, уничтожая все намеки на эмоции и вновь становясь пародиям на ледяного принца, - тетя Белинда, - он полностью разворачивается к девушке и до боли знакомым жестом лохматит уложенную челку, - я так рад, что она почтила нас своим визитом.
– Захария….
– пальцы девушки уже сжаты в кулаки, от фиолетовых цветов остались лишь стебельки.
– В следующий раз, будь добра, передай ей привет и скажи, что голубой балдахин на кровати абсолютно не смотрится с красным деревом.
–
– впервые в бледных глазах заплясали яркие блики злости, и мальчишка замер любуясь ими, впитывая их, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти и тонкая, скользкая нить сомнения, боли, отчаянья, что подобно змее оплетала его сердца, начала покрываться тонким слоем надежды.
Если проявила эмоции, может это поможет? Может теперь она очнется от этого странного транса, прекратит посвящать всю себя долбанным цветам, название которых он никак не мог запомнить, или же не хотел запоминать?
Но вместо теплых слов и извинений с губ само собой вылетает едва ли не оскорбление:
– Думала я стану отрицать тот факт, что спал с твоей подругой? Брось, мама, - снова это привычное движение рукой по волосам, что делает Захарию таким похожим на Кая, и заставляющее что-то внутри меня со стоном молить о смерти. А парень тем временем продолжает говорить, будто испытывая девушку на прочность, - я скажу тебе больше, она не единственная, далеко не единственная…Однако, если впредь она заявится в нашем поместье, передай, что я готов сделать ей скидку, по старой дружбе.
Нахальная ухмылка, брошенная в лицо покрасневшей от злость девушке и быстрые шаги, чтоб как можно быстрее покинуть ненавистный сад.
Я нерешительно обернулась, замечая, как с щек хозяйки поместья медленно исчезает румянец, в серых глазах тухнет живой огонек, как не в чем не бывало бледные пальцы стирают вступившие слезы, миссис Блэкмор* наклоняется, проводит рукой по фиолетовым бутонам и тихо вздыхает.
Реальность едва заметно начинает размываться, и вот я стою словно слабозрячая, моргаю, тру глаза, но бесполезно, лишь размытые пятна вокруг.
Зрение стало возвращаться так же постепенно, как и исчезло, все тот же сад, то же дерево и та же скамейка, на ней сидит женщина еще куда более бледная и потерянная, черные локоны безжизненно спадают с плеч, а глаза стали совсем пустыми.
– Мама?
– к женщине подходит мужчина, на вид ему чуть больше двадцати, непослушные волосы такого же цвета, как и у женщины в легком беспорядке. Захария, кажется, всеми силами старается не смотреть по сторонам, все свое внимание посвящая миссис Блэкмор.
Женщина не реагирует, мутный взгляд устремлен куда-то мимо сына, туда, где все вокруг было покрыто изумительными фиолетовыми бутонами.
Глубоко вздохнув, стараясь держать себя в руках, мужчина наклонился и сорвал несколько близастуших цветов, бережно, борясь с чувствами ненависти и отвращения, вложил
Стоило нежным лепесткам коснуться бледной кожи, как она вздрогнула и ласково улыбнулась, вот только улыбка предназначалась не сыну, а сорванному им подобию букета.
Мужчина шумно выдохнул, обошел скамейку и, встав за спиной женщины, провел рукой по ее черным волосам. Удивительно сколько чувств сочетало это казалось бы обычное движение: ярость заглушаемая нежность, никчемной, граничащая с надеждой и беспомощность, борющаяся с воспоминания.
– Отец вернулся,- пальцы разделяют длинные локоны, ранее мягкие, теперь жесткие и чем-то смахивающий на солому, -он сказал у него важные новости, и он хочет видеть нас всех вместе.
В ответ вновь тишина, женщина, видимо, не слышала сына, находясь где-то за пределами нашего мира.
Его рука скользит по опущенным плечам, губы касаются макушки, на миг зажмурившись, Захария громко вздыхает и шепчет что-то отдаленно напоминающее молитву.
Бережно взяв женщину под руку, он помог ей встать и повел по каменной дорожке, смотря только вперед на спасительную арку из деревьев, что являлась своеобразным порталом из этого проклятого места. Он ненавидел этот сад, презирал цветы, которые забрали у него единственного дорогого человека.
Обеденный зал как всегда наводил скуку, хозяйка дома как нельзя кстати вписывалась в эту безжизненную атмосферу. Захария поежился от холода, который покидал зал лишь вовремя приемов и празднеств, но их не проводили тут уже слишком давно.
Миссис Блэкмор была усажена на положенное ей место, справа от отца, который молча наблюдал за происходящем, прожигая свою, с позволения сказать семью, ледяными голубыми глазами.
– Аннелиса*, -голос главы семьи заметно хрипел и был, казалось, слишком грубым для него,-как твое здоровье?
Женщина молчит, рассматривая букет цветов лежащих на ее коленях.
– Стабильно.
– скрипнув зубами, не скрывая вызова в голосе отзывается Захария.-Прислуга!
– он слегка наклонил голову в бок, повышая голос, но все так же смотря на отца. В зале появилась бледная фигурка служанки, которая, покраснев и опустив глаза в пол, застыла в ожидании приказа.
– Принеси вазу для цветов.
Девушка кивнула и на пару минут скрылась из виду, вернувшись, она поставила возле хозяйки поместья небольшую вазу и вопросительно посмотрела на юного лорда, тот кивнул, давая положительный ответ на немой вопрос. Служанка аккуратно взяла из рук женщины цветы и, поставив их в вазу, быстро удалилась.
– Как я уже сказал,- стараясь держать голос ровным и не обращать внимания на выходку сыну, блондин уселся поудобнее,- у меня важное сообщение, не так давно я встречался с герцогом Кавендиш*, и он дал свое согласие на твою, Захария, женитьбу на его дочери.