Помощница лорда-архивариуса
Шрифт:
– Когда это существо… Крессида… вошла в дом, она говорила со мной, – призналась я. – Это был тот же демон, что разговаривал со мной в склепе Тебальта и в зеркале в подвале Крипса.
– Ты не ответила ему? – встревожился Джаспер.
– Нет. Вы же предупредили меня…
Джаспер помолчал, изучая мое лицо, затем медленно произнес:
– В тебе удивительным образом сошлись многие качества. Ты родилась под редким расположением звезд. Прошла особую подготовку в общине. В тебе есть невероятная упорство, отвага, цельность и сила характера. Да, ты желанная добыча, как для нечистоплотных
– Что же мне делать? – растеряно поинтересовалась я.
– Держаться подальше от магии и теургов, – жестко произнес Джаспер. – Демоны приходят лишь к тем, кто готов ответить на их зов, по собственному ли желанию, под давлением обстоятельств или из любопытства. Не стоит лишний раз попадать в их поле зрения. Однажды демон может заставить тебя ответить или принудит теурга помочь ему добраться до тебя.
Внезапно я почувствовала смертельную усталость, и мне действительно в тот момент захотелось забыть о мире магии, демонах и коварном дереве Ирминсул раз и навсегда.
Джаспер смотрел на меня непроницаемым взглядом, и, казалось, ждал от меня каких-то слов. И я их произнесла:
– Я подчинюсь вам, господин Дрейкорн. Уеду, когда скажете. Свою работу я закончила. Последние страницы дневника перед вами, в этой папке.
По тому, как побелели его губы и затрепетали ноздри, я смутно догадалась, что мои слова его удивили, но не поняла, принесли они ему радость или огорчение. Он спокойно посмотрел на меня и произнес:
– Хорошо.
Затем взял папку, зажег светильник под зеленым абажуром и углубился в чтение.
Глава 17 Небесная механика
Джаспер неторопливо перекладывал страницы, вчитывался в мой неровный почерк, и лицо его становилось все мрачнее. Отложил последний лист, вздохнул, привычно побарабанил пальцами по столу. На мизинце сверкнул простой перстень с черным камнем, на котором был вырезан силуэт Ирминсула— знак рода Дрейкорнов.
– Итак, эпопея с дневником инквизитора завершена. Мы потратили несколько месяцев, чтобы отыскать книги из библиотеки Филиона Кастора. Мы добывали их, рискуя жизнью. Своими волшебными глазками ты увидела скрытый магией текст и дала мне возможность прочесть его. И все оказалось зря. Описанный в нем ритуал Слияния точь-в-точь повторяет тот, что известен теургам со слов Кастора. Результат этого ритуала всегда один: человек превращается в одержимого и гибнет. Допустим, дело не только в ритуале, а в несовершенном сосуде. Однако в это слабо верится. Кроме того, Кастор признался в письме моему предку, что часть ритуала он утаил. Похоже, этим дневником он пустил всех по ложному следу. Облапошил императора и теургов, как болванов. Если есть еще страницы, я не знаю, где их искать. След теряется.
– Что же теперь будет? – спросила я, поднимая взгляд от его красивых рук.
Джаспер пожал плечами.
– Со спокойной душой вручу дневник императору. Но все же… что, если все же существует описание подлинного ритуала, и оно спрятано где-то? Оно может попасть в чужие руки...
Он опять взялся за последний лист.
— Что это за узор, Камилла? Он есть на странице дневника?
— Да, господин
— Любопытно. Странный рисунок. Что-то напоминает… посмотри: эти узоры похожи на символы, которые я видел на раке инквизитора в общине. Ты говорила, это наречие дракрид. Здесь что-то написано на дракриде?
Я вгляделась в рисунок и поразилась: действительно, похоже. Затем покачала головой:
– Нет, господин Дрейкорн. Символы не складываются в слова. И начертаны они иначе… все эти завитушки, росчерки… их не должно быть.
– И все же попрошу: выпиши все символы, которые похожи на руны дракрида. Помнится, каждая обозначает слог?
Я взялась за работу и вскоре протянула Джасперу страницу с выписанными в столбик рунами.
— Отлично. Теперь напиши слоги, которые они обозначают.
Едва я закончила, Джаспер выхватил листок и пробежал глазами. Я принялась рассказывать:
– Каждая руна — это согласный звук и гласный. Всего рун двести пятьдесят две. Аксель Светлосердный — то есть, инквизитор, – написал на дракриде уклады общины, славословия, и формулы медитации, и…
– Достаточно! Ну конечно! Как же ты не заметила?
Он поднялся, поставил стул рядом с моим, сел, подвинул лист и ткнул пальцем в текст.
– - Читай вслух!
– Хо, то, ко, ро, – поcлушно произнесла я, – ки, ни, гу, за, ко, ро, га, ла, за.
– И что это означает?
– Ничего. Какой-то бред.
– Хотокоторо кинигу, закоро галаза, – повторил Джаспер, я невольно прыснула и призналась:
– Похоже на ругательство на неведомом языке.
– Глупая. Это общеимперский. Инквизитор – нет, скорее, любитель загадок Кастор, – использовал руны дракрид, чтобы передать звучание фразы: «Открой книгу, закрой глаза». Простой шифр. Фаракийский язык тоже слоговый, в нем используют похожий метод, когда пишут иностранные имена.
Я ахнула.
– Брат Борг! Но его фраза звучит иначе: «закрой книгу, открой глаза». Что хотел этим сказать Кастор?
– Я догадываюсь, – медленно произнес Джаспер. – Идем!
Мы вскочили, скорым шагом вышли в библиотеку и приблизились к каменному барельефу.
Брат Борг, казалось, пучил на нас каменные глаза с некоторым беспокойством: «Что задумали, нечестивцы?»
– Известно, что барельеф Книгоненавистника велел установить в библиотеке Филион Кастор, когда перестраивал дом, – пояснил Джаспер, – мы считали этой тонкой иронией.
Джаспер принялся осторожно ощупывать глаза Борга и книгу, которые тот сжимал толстыми пальцами левой руки. Изнывая от нетерпения и любопытства, я нырнула под локоть Джасперу, чтобы лучше видеть. Он положил мне руку на плечо и велел:
– Принеси нож.
Я метнулась в каморку и принесла первый попавшийся нож для бумаги. Джаспер принялся осторожно соскребать слой податливого материала, который покрывал глаза и книгу на барельефе и был искусно замаскирован под камень. Сыпалась пыль, я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Наконец, брат Борг ослеп, а под обложкой книги показалась небольшая панель.