Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Глава 69
– Зачем? – удивляюсь я.
И Бэксил неожиданно теряется. Марк Аврелий под моими пальцами разворачивается и настороженно смотрит на гостей. Я прижимаю его к груди:
– Его тискать не дам!
– А почему? – обиженно спрашивает Лея из-за плеча Бэксил.
– Да мы по другому поводу, – хмурится Бэксил и толкает её локтем. – Можно войти?
– Да, – я устраиваю Марка Аврелия на плече.
Бэксил заходит. Следом за ней в комнату вступает, нервно дёргая косу, русоволосая Лея.
Они с удивлением рассматривают мою поломанную иномирной сущностью кровать.
– Присаживайтесь, – я указываю на кровать Ники – единственное место, способное комфортно вместить сразу троих.
Менталистки усаживаются рядком и дружно укладывают ладони на колени. Какие хорошие девочки. Они переглядываются между собой.
– Я вас слушаю, – напоминаю о своём присутствии.
Марк Аврелий взбирается мне на голову.
Так мы и сидим, смотрим друг на друга.
– Кхм, – Бэксил сцепляет руки на коленях. – Тут такое дело…
– Важное, – добавляет Лея.
Бэксил мрачно на неё косится, и Лея опускает взгляд на свои колени, вновь теребит косу. А Бэксил вздыхает и садится ровнее:
– Мы хотели попросить тебя об… одолжении.
Приподнимаю бровь. Это простое маленькое движение вызывает у менталисток странные нервные подёргивания. Эх, сейчас бы, как Санаду, эффектно задрать и вторую бровь, но… в моём исполнении это будет комично, я же не мастер.
– Раз хотели – просите, – разрешаю я.
И снова девчонки переглядываются. Вот не понимаю, зачем мяться? Хочешь что-то – попроси. Я же их не покусаю. И даже если отвечу резко, высмею – это не смертельно.
Так что поторапливаю девушек:
– Может, вам бумагу и перо дать, чтобы вы план разговора составили? А то он совсем не клеится. Или напишете просьбу, вдруг письменно лучше пойдёт.
Менталистки смотрят на меня.
– Потрясающее сходство, – выдаёт Лея.
– Женская версия, – чуть не цедит Дилала.
Я задираю сразу обе брови – раз уж не удаётся по очереди:
– Что-то не улавливаю в этих характеристиках просьбы.
Бэксил поднимает руку, призывая открывших было рот подруг к молчанию, поясняет сама:
– Недавно моего однокурсника, Нэла, убили.
Неожиданное продолжение.
Я молчу. Не вдумываюсь особо, чтобы не ужаснуться: такой молодой и уже мёртв. Жду дальнейших разъяснений.
Бэксил вглядывается в моё лицо. И вдруг нервно передёргивается. Возможно, её пугает мой абсолютный щит, она же менталистка. Впрочем, не уверена.
– И? – поторапливаю я. – При чём тут я?
– Ни при чём, – признаёт Бэксил. – Но обстоятельства… в общем, всё очень странно с его смертью. ИСБ… имперская служба безопасности проводила расследование, но тогда творился страшный бардак, было покушение на денею наследного принца, Академию чуть не разрушили, и… дело это как-то замяли. Мы просили Санаду повлиять на следствие, но он запретил нам и думать об этом. А мы… мы хотим знать, что же случилось с одним из нас.
Все три менталистки пристально смотрят на меня.
– Всё равно ничего не понимаю, – признаюсь я.
–
– Мне кажется, если бы он мог, он бы это сделал, – отзываюсь я. – Всё же речь о смерти его студента. Наверное, его это… задело.
Бексил немного нервно мотает головой:
– Вампиры в его возрасте к людям уже не привязываются, ведь мы мало живём. Санаду, по большому счёту, мы безразличны. И Нэл тоже: вчера был, сегодня уже нет. Вряд ли Санаду использовал связи, чтобы добиться справедливости. А если бы он это сделал, ИСБ бы всё здесь перерыло, но преступника нашло. Мы давали показания, что Нэла что-то беспокоило, потому что он узнал нечто странное о ком-то из Академии и собирался выяснить подробности. Санаду и сам мог бы проверить всех при желании, но он не стал, – Бэксил опускает взгляд.
Но я снова не понимаю:
– И всё же при чём тут я?
– Тебя Санаду послушает, – Лея успевает ответить раньше Бэксил, и та кивает:
– Да. Мы не просим давать ответ сразу, можешь подумать, но тебе ведь это ничего не будет стоить. Просто попроси Санаду разобраться со смертью Нэла.
– Санаду меня послушает в таком деле? – я скептически изгибаю бровь. – С чего бы это?
– Ну… – тянет Бэксил.
– Это же очевидно, – моргает Дилала.
– Очевидно что? – удивляюсь я.
– Ваши отношения, – немного сипловато выдаёт Бэксил и многозначительно округляет глаза.
– Любовные, – поясняет Лея.
– Какие? – переспрашиваю я и, не удержавшись, содрогаюсь от смеха.
Марк Аврелий перепрыгивает на спинку софы, а я смеюсь.
– Любовные отношения у меня и Санаду? – даже за живот хватаюсь. – С чего вы взяли?
Девушки тревожно переглядываются.
– С его особенного к тебе отношения взяли, – поясняет Бэксил.
– Это же очевидно, – повторяет Дилала. – По особенному и трепетному отношению к тебе. Перед нами можешь не притворяться.
– Да какое притворяться? – фыркаю. – Санаду же старый.
Опять девчонки переглядываются. И Бэксил возражает:
– Обычно вампиры сохраняют возраст обращения всю жизнь.
– И судя по внешнему виду, – продолжает Дилала. – Санаду в момент обращения было не больше ста лет. Я бы даже провела границу годам по восьмидесяти, а то и семидесяти. Хотя, нет, пожалуй, по восьмидесяти.
Теперь я не смеюсь – я закашливаюсь: предположенные мной тридцать на вид в местных реалиях соответствует годам так семидесяти-восьмидесяти, но может соответствовать и сотке? Мама дорогая, Санаду ещё до обращения вампиром мне в прадедушки годился!
– Так что он в самом расцвете лет, – деловито уверяет Лея.
Помахав рукой, уношусь к кухонной зоне у окна и наливаю себе воды.
Менталистки молча наблюдают за тем, как я пью.
Отставив чашку, икнув, я вытираю влажные губы и смотрю на них…
Они серьёзно смотрят на меня.
В восемьдесят – самый расцвет…
– Он в мою сторону ни единого поползновения не делал, – поясняю я. – Поверьте, интерес ко мне какой угодно, но только не любовный. Думаю, я забавляю Санаду. Всё же я из другого мира и чувство юмора у нас похожее. Но это не значит, что я могу как-то на него влиять.