Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Глава 45
– М-м, – мы в очередной раз разворачиваемся вокруг своей оси, и я успеваю заметить сидящую на лестнице фигуру. – А это единственный способ не танцевать с Танарэсом или есть другие варианты? Просто «нет» не подойдёт?
– Знаете, я почти готов обидеться: я вас героически спасаю, фактически собой прикрываю, а вы…
– О вас беспокоюсь! – хлопаю ресничками, опираясь на него для очередного разворота. – Вы же пить пришли, но не можете одновременно
– Хм, интересный вопрос! – Санаду наклоняется, прогибая меня к полу.
А мелодия-то всё больше напоминает танго.
Рывок вверх, и я, подчиняясь ведущим меня рукам, ухожу на разворот.
– Понимаю, вы можете пользоваться телекинезом, – я умудряюсь не запутаться в ногах Санаду и подоле. – Но мне кажется, подавитесь, если попробуете пить в таком ритме.
– Звучит как вызов, – Санаду опять прижимает меня к себе и, следуя мелодии, отпускает, удерживая только за руку.
Женщины крутятся вокруг своей оси, и я тоже закручиваюсь. Остановиться в такт мелодии не успеваю, но Санаду быстро меня перехватывает и в пару стремительных шагов снова втягивает нас в танец. Благо пространства вокруг нас достаточно для резвых переходов.
– Рискнёте? – я вздёргиваю бровь и судорожно выдыхаю от удара об его грудь. Замираю, позволяя поднять меня и прокрутить.
Определённо эта часть танца напоминает танго. Стонут струны, остальные близко сходятся с партнёрами, девушки откидываются в руках мужчин, и я повторяю это движение. Склонившийся Санаду дышит мне в шею.
Воздух раскаляется, дрожит от чувственных вибраций. Бушуют сквозняки и сыплются искры.
И опять рывок вверх, глаза в глаза – кружение под плач скрипки, среди ветра и огоньков. Мурашки бегают по спине, сердце колотится так, что я ощущаю его вибрацию каждой клеточкой тела.
– А вы умеете оказывать первую помощь? – шепчет Санаду, увлекая меня в кружение по залу и вовремя убирая ноги, не позволяя на них наступить.
– По спине постучать могу, – с трудом выдыхаю я. – С искусственным дыханием… знакома в теории… за результат – не ручаюсь… Но сомневаюсь, что вы… подавитесь вином насмерть…. Магия спасёт.
Санаду хмыкает и на последней трепещущей ноте прижимает меня к себе, шепчет на ухо:
– Из чего можно сделать вывод, что всё не так страшно, и можно попробовать.
Капелька пота стекает между лопаток. Я дышу слишком судорожно и часто, лицо пылает. Ноги подрагивают – только сейчас осознаю, сколько всего потребовалось для поддержания ритма танца. Как будто часик силовыми позанималась, право слово!
А Санаду бодр и свеж, будто и не скакал со мной. Выносливый какой.
Одно утешает: существа вокруг тоже переводят дыхание, светят раскрасневшимися щеками и блестящими глазами, утирают со лбов и шей капельки пота.
Нет, мне уже интересно: а правда Санаду может дальше танцевать и при этом пить? Должен же быть предел его выносливости! Хоть где-то.
Огненные искорки и сквозняки медленно угасают.
Чуть
– А давайте попробуем!
Вот только отдышусь…
***
Вывод первый – Санаду невероятно выносливый.
Вывод второй – он чудовищно ловок, даже когда не пользуется вампирским ускорением.
Вывод третий – кажется, он любит шоу. Потому что из танца с выпивкой он устраивает именно это. Залезает на стол и радостно объявляет, что мы с ним поспорили: мол, я не верю, что он может танцевать со мной и при этом пить драконье огненное.
Ну я на такую подставу отвечаю сразу: забираюсь к нему на стол и публично поясняю, что не верю, будто он может делать это, не используя телекинез и ускорение. И выпить грозился целый ящик. И на кону с его стороны пятьсот золотых, а с моей – уборка в его кабинете. Который над входом в административный корпус.
– Что-то дорого! – выкрикивает кто-то из толпы. – Против пятисот золотых поболе бы ставку нужно делать.
– За такие деньги уборщицу на четыре года можно нанять!
– Даже на пять!
– Да, ставка нечестная! Девчонка ничем не рискует!
Санаду за возмущением толпы наблюдает с лёгкой усмешкой, хитро поглядывая на меня: как выкручиваться будешь?
– Пусть хоть поцелуй поставит! – предлагает со стороны лестницы.
Я оглядываюсь, но Танарэс, по-прежнему сидящий там, молчит. И предложение под поднявшийся гомон повторяет стоящий рядом с ним мужчина:
– Или два поцелуя!
– Это неприлично, – возмущается женщина в толпе.
– Тогда свидание!
– Ни одно свидание не стоит пятисот золотых!
– Белку. В аренду на неделю! – Санаду оглядывает толпу. – Очень нравится мне её белка, а она не даёт.
Поднимаю взгляд: Марк Аврелий сидит на ладонях Ники, опирающейся на перила второго этажа. У Ники глаза чуть не на пол-лица от удивления.
– Всего на неделю! – наигранно молит Санаду. – Обещаю заботиться, как о себе родном. Готов контракт подписать, что верну в целости и сохранности.
Прикусываю губу. И выдаю:
– На три дня!
– На восемь!
Ох уж эта их десятидневная кошмарная неделя.
– Три!
– Тогда с моей стороны будет десять золотых.
После непродолжительного спора мы сходимся на пяти сотнях золотых против семидневного пребывания Марка Аврелия у Санаду. И хотя толпа недовольно гомонит, сомневаясь в равноценности обмена, Санаду хлопает в ладоши и указывает на скрипача:
– Играй! – указывает на бармена. – Тащи ящик, будешь наливать!
Спрыгнув со стола, Санаду галантно предлагает руку, а когда касаюсь его ладони, он ухватывает меня за талию и, закружив, стаскивает на пол в образованный людьми круг. Блеск чёрных глаз и однобокая улыбка не обещают мне лёгкой победы. Санаду взбудоражен: ноздри трепещут, дыхание частое. Осанка и та другая.