Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
Он указывает на стену котлована в противоположной от дворца стороне.
От моего выстрела не содрогнулась земля. Казалось, вовсе ничего не произошло, кроме вспышки золотистого луча. Только теперь в стене Пасти дракона зияет отверстие метрового диаметра.
Мы с Дарионом и Пушинкой подходим к нему. Конец образовавшегося тоннеля теряется в темноте.
— Охни-нахни, — заключает Пушинка.
Присев, Дарион касается земли. В его глазах вспыхивает изумрудная зелень.
— Семьсот тринадцать с половиной метров. Твой пистолет может
Как оказалось — может, так что дальнейшая тренировка проходит без серьёзных изменений ландшафта: Дарион сидит на камне, «дирижируя» вылезающими из стены мишенями, а я стреляю в них боевыми зарядами и зарядами-метками. Как говорит Дарион, для Видящей это очень нужное заклинание. Затем отмахиваюсь палашом от поднятых магией им каменных щупов.
Над меткостью мне определённо стоит поработать, и удары щупов я временами пропускаю, но мышечная память неплохая, так что, ориентируясь на советы Дариона по стойкам и собственные ощущения, быстро приноравливаюсь махать палашом.
Срезанные камни с хрустом падают на землю. Не гениально, но точно ничего позорного. Даже когда, отступая для замаха и удара, спотыкаюсь об осколки камней и падаю, чудом не отбив копчик, ничуть не переживаю, что это видят выстроившиеся по периметру котлована гвардейцы и исбшники. Внушение Дариона отрезвило: от меня ведь в самом деле не требуют идеальности, незачем попусту тратить нервы на мечты казаться лучше и ловчее, чем я есть, надо заниматься делом.
Продолжаю уворачиваться, рассекать камни. Они хрустят и снова поднимаются… Меня накрывает ощущение нежности, гордости, радости. Отскочив от срезанного щупа, поднимаю взгляд: объятый золотым светом Арен стоит на краю котлована и смотрит на меня.
Дарион запрокидывает голову:
— Закончили. Что ж, интересно, чего они там нарешали на своём грандиозном собрании.
Мы могли долететь до дворца за мгновения, но Арен предлагает пройтись. Гвардейцы и офицеры ИСБ заключают нас в широкое кольцо, а мы, словно на самой обыкновенной прогулке, идём, держась за руки.
Иногда разжимая ладонь, Арен мягкими прикосновениями ласкает кончики моих пальцев, от чего по коже пробегают мурашки и сердце стучит чаще. Наставник Дарион недовольно пофыркивает и бормочет под нос. Сердится, что его не взяли на совещание? Или у него острая непереносимость романтики?
— Оиии, — вздыхает шагающая рядом с ним Пушинка.
— Мы определили, кто и насколько участвует в штурме, — от низкого чувственного голоса Арена по телу пробегает дрожь. — Понадобиться несколько дней, чтобы всех собрать.
Я плыву, но пытаюсь собрать мысли:
— Зачем собирать много участников? Это же долго. Может, лучше всё решить неожиданным быстрым ударом?
Арен покачивает головой:
— А если придётся сражаться с армией големов и вестниками? И почему мы с вампирами должны принимать на себя основной удар? Эльфам тоже есть что показать.
Дарион опять ворчит.
— Человеческие королевства привлекли? — Поглаживаю ладонь Арена.
— Да, — Арен скользит рукой от кончиков моих пальцев до запястья, и я улыбаюсь. — Для подстраховки их тоже приведём. Мы не знаем, с чем столкнёмся. Возможно, с демонами.
С демонами, как Эзалон? Помню, как легко он разобрался с преследовавшими меня культистами. Если из Пат Турина полезет армия таких…
Прижимаясь к Арену, шепчу:
— Правильно, надо подстраховаться.
Он обнимает меня за плечи, и сразу становится теплее. Но страх холодит само сердце: в Пат Турине может случиться что угодно.
Вдруг Рассекающая согревает моё бедро и руку.
«Мы справимся», — будто издалека доносится её голос.
Похоже, с ней контакт налаживается очень хорошо.
В роскошной столовой воздух почти гудит от напряжения. Его не смягчают даже пастельно-серебряная обстановка, цветы в вазах и красиво сервированные блюда. Общение с вампирами и эльфами императору с Элоранарром явно пришлось не по душе, оба напряжённо молчат и подозрительно громко режут ножами мясо.
Ланабет то и дело касается плеча императора, и после этого он ненадолго прекращает шумно терзать кусок в тарелке. Элоранарр ревниво на это поглядывает.
Линарэн почти не ест, больше созерцает солонку перед собой.
А вот Арен… Арен по капельке добавляет соус, а когда тянется к соуснику, будто невзначай поглаживает мою ладонь.
Заметив эту вольность, Элоранарр мрачнеет ещё сильнее. Понаблюдав немного, заявляет:
— Отец, несправедливо, что мои драконицы вынуждены есть отдельно.
Император поднимает на него мрачный взор:
— Мне здесь цирк не нужен. Я предпочитаю есть в тишине.
— А расплачиваться за твоё упрямство приходится мне, — Элоранарр вновь косится на мою руку, по которой скользят пальцы Арена. — Арен, прелесть ты наша новобронированная, вылей весь соус в тарелку.
— Мне больше нравится понемногу, — ничуть не смущается Арен. — Умеренно. Один соус, но самый лучший.
Пушинка, вроде дремавшая на диване, хихикает. Император бросает на неё гневный взгляд, но попытка молча воззвать к её совести с треском проваливается.
После лёгкого ужина Ланабет уводит меня тренировать дар. В гостиной, точно на семейных посиделках, нас ждут чай и сладости. Нежно зелёный цвет обстановки тоже настраивает скорее на отдых, чем на работу, но я не позволяю расслабляющей атмосфере меня сбивать. Хода не даю даже мыслям о том, как Арен сейчас тренируется с отцом в Пасти дракона. И от десерта отказываюсь, чтобы скорее приступить к делу.
Помимо печати усиления дара Видящей сегодня учусь создавать печать временной блокировки способности, потому что с ней восстановление после усиления идёт быстрее.