Поражение Запада
Шрифт:
Точно так же, как для оценки реального богатства, необходимо было очистить ВВП от бесполезных или фиктивных услуг, если мы хотим правильно оценить дефицит внешней торговли США, нам нужно учитывать только товары и оставить в стороне услуги. Давайте продолжим наш критический отбор. Мы не должны забывать, что все эти показатели, которые изначально были научными, под влиянием глобализации превратились в инструменты демонстративные, соблазнительные и скрытые. Если мы просто посмотрим, какова доля дефицита США в торговле товарами (за исключением услуг) в ВВП (все еще фиктивная, как и прежде), то создастся впечатление стабильного состояния: 4,5 % дефицита в 2000 году, 4,6 % в 2022 году. Но этот показатель достигается благодаря росту ВВП, пропорциональному росту дефицита. И этот ВВП по-прежнему ничего собой не представляет. Однако не следует пытаться оценить последовательные РВП Соединенных Штатов, поскольку это заставило бы нас сделать менее строгий расчет, чем предыдущий. Есть более простой способ:
Самое поразительное, что растущий дефицит торгового баланса сохраняется, несмотря на официальный протекционистский сдвиг в экономической политике, начатый при Обаме, усиленный Трампом и подхваченный Байденом. Эта дополнительная загадка поможет нам понять необратимый характер американского упадка. Изучив его глубинные причины – ослабление протестантизма, образования и гражданской морали, то есть явления, которые вряд ли можно обратить, – мы не удивимся, обнаружив, что и сам экономический спад, похоже, тоже необратим.
Непродуктивные и хищные меритократы
Все экономические показатели, используемые до сих пор, сосредоточены на производстве товаров или продукции. Если мы хотим точнее оценить потенциал экономики, нам нужно вернуться к производителям, людям, создающим вещи. Ведь экономика – это прежде всего группы мужчин и женщин, они прошли обучение и приобрели навыки. Чтобы оказаться неспособной производить снаряды, необходимые для Украины, Америке сначала пришлось избавиться от людей, которые их делали.
Статья в журнале «Как Америка сломала свою военную машину» рассказывает о том, что в оборонной промышленности, где в 1980-х годах работало 3,2 млн человек, сейчас, после реструктуризации и консолидации, занято всего 1,1 млн. Сокращение в три раза. Американские экономисты, эти фокусники перевоплощения реальности, несомненно, назвали бы это «консолидацией». Однако это сокращение рабочей силы, назовем вещи своими именами, дает нам конкретный показатель упадка не только в материальном, но и в человеческом плане, поразившем американскую промышленность.
В главе I мы увидели, что в Соединенных Штатах, население которых более чем в два раза превышает население России, скорее всего, будет подготовлено на 33 % меньше инженеров, чем в России. Давайте посмотрим на это внимательно. Меритократический идеал нанес американской демократии обратный удар: укрепив ее идеалом неравенства, он подорвал ее. На это указывали многие авторы [138] . При этом они часто упускают из виду то, как изменился тип образования, а значит, и профессиональной подготовки, которую выбирают «достойные» студенты, отобранные по результатам тестов SAT. В сознании отцов-основателей меритократии главной целью было противостоять советской конкуренции. Соединенные Штаты должны были набрать лучших студентов в области науки и техники, чтобы создать промышленность, способную превзойти коммунистических меритократов. Конант, президент Гарварда в тот период, был химиком по образованию и одним из руководителей Манхэттенского проекта. Однако набор научных и технических кадров быстро иссяк.
138
Помимо работ, упомянутых в главе VIII, добавим Michael J. Sandel, The Tyranny of Merit (Тирания заслуг), New York, Farrar, Straus and Giroux, 2020, et Will Bunch, After the Ivory Tower Falls. How College Broke the American Dream and Blew up our Politics and How to Fix It (После падения башни из слоновой кости. Как колледж разрушил американскую мечту и взорвал нашу политику и как это исправить), New York, William Morrow, 2022.
Сегодня только 7,2 % американских студентов изучают инженерное дело. Таким образом, мы можем говорить о внутренней социальной «утечке мозгов»: в сторону юридических, финансовых и бизнес-школ – секторов, где доходы выше, чем в инженерном деле или науке.
Экономисты не заметили этого явления. Спеша продемонстрировать, что в лучшем из всех возможных миров (и прежде всего в их собственном, обычно в университетах и мозговых центрах работодателей) все отлично, они придумали абсурдную интерпретацию более высоких доходов, которыми пользовались люди с высшим образованием в целом (по сравнению с теми, кто получал среднее образование, которые часто были сторонниками Трампа). Отметив, что те, кто получал хорошее образование, имеют более высокие доходы, эти умники решили, что эти доходы отражают реальный вклад образования, улучшение человеческого капитала. Им и в голову не приходило, что высшее образование в области права, финансов или бизнеса, нисколько не улучшая производственные или даже интеллектуальные способности соответствующих людей, тем не менее давало им, в силу их социального положения, больше возможностей приумножать богатство, производимое системой. Короче говоря, более высокие
Зависимость от импортной рабочей силы
Желая компенсировать нехватку научно-технических работников всех уровней, известных в США как STEM-работники (от «science, technology, engineering or mathematics»; наука, технология, инженерия или математика), Соединенные Штаты в массовом порядке импортируют их. В 2000 году на долю работников иностранного происхождения приходилось 16,5 % всех STEM-работников. К 2019 году эта доля выросла до 23,1 %, или 2,5 млн импортированных работников, из них 28,9 % (или 722,5 тыс.) составляли индийцы. Также 273 тыс. китайцев, 100 тыс. вьетнамцев и 119 тыс. мексиканцев. Естественно, эти импортированные иностранцы обладают более высокой квалификацией, чем их американские коллеги. Среди родившихся в США работников STEM 67,3 % имели степень бакалавра по сравнению с 86,5 % среди иммигрантов [139] .
139
American Immigration Council (Американский совет по вопросам иммиграции).
Еще несколько цифр: 39 % разработчиков программного обеспечения – иностранцы; 15 %, 20 % или 25 % инженеров, в зависимости от отрасли; и 30 % физиков. В Калифорнии иностранцы составляют 39 % работников STEM.
В каком-то смысле это (т) захват (хищение) талантов из других стран – сама история Америки. С 1840 по 1910 год массовый приток немецких и скандинавских иммигрантов, часто хорошо образованных и несущих в себе динамизм родительской семьи, сопровождал поздний, но стремительный промышленный подъем страны. Однако это обращение к иностранцам происходило на фоне образовательного динамизма самих WASP. Принимающее население также производило квалифицированных рабочих, техников и инженеров (хотя великих ученых было немного). Этот приток компенсировал образовательный коллапс не только WASP, но и всего белого американского населения.
ТАБЛИЦА 3. Десять стран, получающих наибольшее количество докторских степеней в США в период с 2001 по 2020 год
(Источник: National Science Foundation)
Разница в склонности иностранцев и американцев к научно-техническим исследованиям заметна и в университетах. Как известно, они принимают большое количество иностранных студентов. Таблица 3 показывает две важные особенности для 2001–2020 гг.: во-первых, важность Китая и Индии среди стран, поставляющих докторантов в американские университеты; во-вторых, высокую долю будущих инженеров среди иностранных студентов. Это важнейшая информация о том, насколько эти страны заинтересованы в технологиях и промышленности. В таблице я присуждаю первый приз в области социологии мотивации иранским докторантам за то, что 66 % из них продолжают изучать инженерное дело. Легко понять, почему Иран экспортирует военные беспилотники в Россию с начала войны на Украине.
В этой геополитической книге я пытаюсь подойти к основам державности. Количество инженеров должно вывести нас за пределы производства оружия и, опять же, возвращать нас от вещей к людям. Современная армия зависит от своих технических возможностей, и они не ограничиваются инженерным корпусом. Большинство ее офицеров, особенно в технических подразделениях ВВС и ВМС, по сути, являются инженерами. Тот факт, что Соединенные Штаты не в состоянии подготовить большое их количество, ставит под сомнение реальный потенциал американской армии в случае крупного конфликта. Исторически сложилось так, что ВВС и ВМС были наиболее успешными видами вооруженных сил, причем военно-морская авиация заслуживает особого упоминания со времен Тихоокеанской войны. Поэтому именно в данном секторе утечка мозгов в юридические и бизнес-школы угрожает американской военной мощи. Вы не можете выиграть войну, выписывая платежные поручения или замораживая счета противника. Это предложение вызывает у меня ощущение дежа вю: замораживание активов Банка России и арест имущества российских олигархов (и обычных российских граждан, в нарушение права на собственность, столь почитаемого на Западе), отказ страховать суда, перевозящие российскую нефть. С американской стороны войну ведет дух адвокатов. А у Украины заканчиваются снаряды.