Порочная королева

Стил Бекка

— Что ты имеешь в виду? — Ее голос был едва слышным шепотом. Ее грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, а зрачки расширились. Мой член зашевелился при воспоминании о ее горячем рте вокруг меня, но я не мог остановить подозрительные чувства внутри меня. Ее реакция на мои слова показала, что она знала больше, чем показывала.

Может быть, мне нужен был тет-а-тет с Эверли Уокер. У Сэинта и Матео был шанс. Теперь настала моя очередь.

— Оставьте нас.

И Сэинт, и Матео подняли брови, услышав мое резкое увольнение, ни один из них не пропустил хрипоту в моем

тоне. Матео подмигнул мне, поднимаясь на ноги, а Сэинт ткнул языком в щеку, сопровождая непристойный жест рукой. В ответ я показал им обоим средний палец и подождал, пока за ними закроется дверь, прежде чем вернуть свое внимание к Эверли.

— Почему бы тебе не сказать мне, почему ты так реагируешь? — Поднявшись на колени, я двинулся, чтобы оседлать ее, опускаясь вниз, пока мое тело не прижалось к ее телу, и я схватил оба ее запястья в своих руках.

Она уставилась на меня огромными, полными похоти глазами.

— Я не помню, но Робби сказал, что я была вся в сперме. Что произошло, Кэл?

Вместо того, чтобы ответить словами, я наклонился к ее губам.

Черт.

Это был первый раз, когда наши губы соприкоснулись, первый раз, когда я позволил себе попробовать ее на вкус. И она была такой же вкусной, как я и представлял.

Стон сорвался с ее мягких губ, когда ее ноги раздвинулись, позволяя мне устроиться между ними. Мой член колотился в моих джинсах, терся о мягкость ее тела, пока я продолжал свое нападение на ее рот. Ее руки и ноги обвились вокруг меня, когда она поцеловала меня в ответ, ее рука поднялась к моему затылку, чтобы притянуть меня еще ближе, ее бедра двигались вместе с моими в грязном гребаном ритме, который, я знал, заставит меня кончить в любую минуту, как будто я был гребаным подростком.

— Кэл, — выдохнула она. — Джинсы.

— Да. Черт. — Я попятился назад, взялся за джинсы и стянул их вниз, затем вернулся в исходное положение. Теперь между нами были только мои боксерские трусы и тонкая ткань ее пижамы. Этого было достаточно. Материал был влажным от ее возбуждения, а мой член был твердым и истекал преякулятом, когда я скользил им по ее киске.

Ни один из нас не собирался продержаться долго. Я прижался к ней всем телом, пока она целовала меня везде, где только могла, ее руки скользили под моей футболкой, ее ногти царапали мою спину. Внезапно вскрикнув, она напряглась подо мной, дрожащая, мокрая и такая чертовски горячая. Этого было достаточно, чтобы отправить меня по лезвию ножа, на котором я балансировал, и мой член запульсировал, сперма просачивалась сквозь ткань между нами, когда я тяжело дышал у ее горла.

Через некоторое время я поднял голову и криво улыбнулся ей.

Она вернула его своим собственным нерешительным, ее щеки все еще пылали, а ресницы были опущены, чтобы скрыть от меня глаза.

— Так это и случилось.

— Да. — Облизывая губы, я уставился на нее сверху вниз. — Что произошло на кладбище… ты сосала мой член, и у Сэинта, а также дала Матео подрочить. Мы отметили тебя как свою. Теперь ты принадлежишь нам, Эверли, и то, что мы только что сделали, только укрепило это.

— Что это значит? — Ее глаза были широко

раскрыты и встревожены.

Я опустил голову к ее горлу, кусая и посасывая достаточно сильно, чтобы оставить след.

— Это означает, что мы вчетвером участвуем в этом вместе. Это означает, что ты должна точно рассказать нам, что происходит с твоим дядей. А взамен мы тебя прикроем.

Она медленно кивнула, не сводя с меня взгляда.

— Я в деле.

— Хорошо. — Мысли об Эрике и Дейве заполнили мой разум. Справедливость восторжествует. — Приготовься. Завтра мы отправляемся на войну.

12

— Я так чертовски зол, — воскликнул я первым делом утром.

Матео собирался выйти из своей комнаты, но вместо этого захлопнул дверь, когда я проходил мимо.

— Да ладно, Мэтти, у тебя тоже синие яйца.

— Обсуди это дерьмо с Кэлом, — выпалил он в ответ.

Поскольку в этих стенах дерьма было не больше, чем бумаги, неудивительно, что Каллум открыл дверь в свою комнату и показал нам средний палец.

— Мой член не будет сосать сам себя, — закричал я.

Матео снова открыл дверь, на этот раз без рубашки и с полотенцем через плечо.

— Ты гибкий, спортсмен, я уверен, что если ты правильно согнешься, ты сможешь это сделать, — издевался он.

Каллум, который был дальше по коридору, начал смеяться. За что, если бы я не злился на него, я был бы благодарен, потому что у него обычно была палка в заднице. Должно быть, было приятно выпустить пар.

— Если бы я получил какую-нибудь задницу прошлой ночью, я бы тоже был счастлив, — сказал я в направлении, в котором был Каллум.

Матео ударил меня по голове по дороге в ванную. Он открыл дверь, а затем вздохнул и обернулся, чтобы серьезно взглянуть на меня. То, как родители разговаривали со своими детьми или собаками — зная Матео, это, вероятно, была собака.

— Она придет сегодня ненадолго. Не будь мудаком и не пугай ее своим возбуждением.

Я поднимаю два средних пальца вверх.

— Ты забываешь, о ком говоришь. Меня признали лучшим целующимся в старшей школе, лучшим новичком—

— И кем-то, кто скорее всего, заразится ЗППП, — добавил Каллум. Мне нравилось игнорировать этот лакомый кусочек, и причина, по которой я, вероятно, получил все эти титулы, заключалась в том, что я общался намного чаще, чем мои братья, и был более общительным.

— Вы двое просто ненавистники. Может быть, поэтому Эверли ни хрена не помнит. Вы оба травмировали ее — вы унизили ее.

— Даже я знаю, что "dickmatized" означает "хорошо провести время", — вздохнул Матео, а затем захлопнул дверь перед моим носом. Теперь это было дважды за один день.

Каллум готовил завтрак. Обычно никто из нас не ел много по утрам, только протеиновый коктейль время от времени, но сегодня все будет по-другому. То, что сказала Эверли, было немного, но этого было достаточно, чтобы утолить ярость, которую мы носили в себе. Наш закон был виновен, пока не доказано обратное, но всегда были исключения, верно?