Порочная королева

Стил Бекка

Я убрал руку, которую держал на ее шее, и медленно опустил ее. Когда я скользил по ее шее, я осторожно двигал пальцами, чтобы она могла почувствовать мягкие прикосновения.

Ее рот был приоткрыт, а спина слегка выгнута. Женщины были чертовски опасны. Они выглядели милыми и невинными, но могли вырезать ваше сердце, не оставляя кровавого следа. Я опустил руку ниже, большим пальцем надавив на V-образную точку ее груди. Сэинт первым запустил руку ей под рубашку.

Эверли ахнула, как только он обхватил ее грудь. Каллум повернул ее голову, чтобы она могла поцеловать его, в то время как Сэинт начал

целовать ее грудь. Моя рука продолжала двигаться ниже, пока я не погрузил два пальца в вершину ее бедер. Даже сквозь ткань ее леггинсов я чувствовал жар, который она излучала.

Каллум и Сэинт, понимая, что я делаю, приподняли ее бедра. Командная работа на гребаном уровне. Я спустил ее штаны до самых лодыжек. Когда она попыталась пошевелиться, чтобы посмотреть, что я делаю, Каллум оттащил ее назад и повернул лицом к Сэинту, чтобы она могла поцеловать его, пока он задирал ее рубашку и обнажал ее сиськи.

Я наблюдал, как Каллум взял розовый кончик соска в рот. Вид этого только сделал мой член еще тверже. В унисон руки Кэла и Сэинта легли на ее бедра. Я терпеливо ждал, пока они открывали ее для меня. Я ничего не мог видеть, так как их руки закрывали мне обзор, но Эверли отпустила рот Сэинта и застонала, когда ее бедра поднялись с дивана. Медленно их руки опустились к ее коленям, оставляя влажную дорожку от ее влажности, а затем раскрывая ее.

Ее киска была нежно-розовой. Она блестела, и у меня потекли слюнки при виде ее маленького набухшего клитора. Я опустился на колени, когда Кэл и Сэинт лизали ее сиськи. Голова Эверли была откинута назад, а глаза закрыты. Это не годится. Я слизал следы влаги, оставленные для меня Кэлом и Сэинтом, впитывая все это, немного ощущая вкус того, что должно было произойти.

Она была такой доверчивой, позволяя нам наслаждаться ею. Я полностью вставил два пальца, прежде чем заговорить. Она была чертовски мокрой для нас.

— Если мы узнаем, что эта маленькая киска намокает для кого-то, кроме нас, — заявил я, добавив больше силы, переводя ее из удовольствия в боль. Глаза Эверли распахнулись и посмотрели на меня сверху вниз. — Ты, блядь, будешь мертва для нас.

Я вынул пальцы и засунул их обратно, когда ее бедра начали трахать их. Каллум искал ее рот — мудак уже пристрастился к ее вкусу. Сэинт продолжал лизать ее сиськи. Я почувствовал, как она сжимается вокруг моих пальцев, которые я убрал, а затем, наконец, попробовал ее.

Она была мокрой, и мой язык поглощал все это. Двигаясь вверх и вниз, пытаясь выпить ее всю. Мои губы зависли над ее набухшим клитором и осыпали его поцелуями. Мне чертовски нравилось, что ее тело умоляло о большем. Может, она и не говорила этого — по крайней мере, пока, — но ее бедра продолжали тереться о мое лицо.

Я взял ее клитор и пососал его, затем я услышал хлопок, который издавали ее губы, когда она отпускала рот того, кого целовала, и стонала.

— Черт. — Ее голос был хриплым и таким чертовски нуждающимся, что я поднес руку к своему члену, пытаясь снять некоторое давление.

— Продолжай ее есть, — прошипел Сэинт.

Я закинул ее ноги себе на плечи и начал пожирать ее. Мой язык трахал ее, пока мои братья что-то шептали ей на ухо. Я не мог разобрать, но я знал, что ей это нравилось,

потому что ее киска становилась все влажнее.

Я мог слышать только тяжелое дыхание Эверли и моих братьев. Она продолжала сжимать мой язык, и я знал, что она близко. Я собирался переключить свое внимание на ее клитор, но почувствовал чью-то руку у своего лба, прежде чем я смог это сделать.

Я знал, что они играли с ее клитором, потому что Эверли начала стонать громче. Несколько секунд спустя ее оргазм был у меня на языке, и слышно было только наше тяжелое дыхание.

С такой скоростью у меня были бы синие яйца в течение недели, судя по состоянию моего члена. Я откинулся на кофейный столик. Сэинт и Каллум вернулись по обе стороны от нее. Ее ноги все еще были раздвинуты, грудь обнажена; никто из нас не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь ей.

Ее бледная кожа была красиво раскрасневшейся, прекрасного розового оттенка.

— Притворись, что встречаешься с этим придурком, — сказал я ей, — но помни, что эта киска для королей кладбища. — И эти глаза, которые горели похотью, уставились на меня.

15

Она пристально посмотрела на Матео, а он только ухмыльнулся ей. Мы были придурками, но ей нужно было помнить свое место. Несмотря на то, что произошло между нами, несмотря на договор, на кону стояли наши жизни. Один неверный шаг, и все может рухнуть. Самым важным было добиться справедливости для Дейва и Эрика. Мы были в долгу перед ними обоими.

Мы с Эриком сидели на его кровати в приюте, шахматная доска балансировала на потертом покрывале между нами. Он взглянул на меня, когда я стащил его слона с доски.

— Что случилось с твоими родителями?

— Мертвы. Твои?

Опустив взгляд на доску, он нахмурился, обдумывая свой следующий ход.

— Я не помню свою маму. Она умерла, когда мне было три года. Но мой отец… он хороший парень. Он просто… когда умерла моя мама, ему было трудно справиться с этим, и он начал много пить… — он замолчал, снова глядя на меня и пожимая плечами.

— Значит, он все еще жив?

— Да. Он… это не было его решением, чтобы я оказался здесь, но он знал, что это к лучшему. Когда он разберется с собой, он придет за мной. Он обещал. Но я хочу, чтобы вы, ребята, пошли со мной. Теперь мы братья. Я знаю, что он примет вас.

Я с сомнением посмотрел на него. Я хотел ему верить, но один парень, принимающий трех нежелательных мальчиков в дополнение к своему сыну, — это вряд ли могло случиться. Никто не хотел заботиться о нас, даже люди, которые управляли этим домом на полпути. Большую часть времени нас оставляли на произвол судьбы, и это было нормально — я бы предпочел сделать это, чем отвечать перед взрослым в соревновании по власти. Но все это привело к тому, что мы были нежеланными и нелюбимыми.