Порочный круг
Шрифт:
— Но... Я уже лег в постель... — почти простонал отец Фабиан, чувствуя, как слипаются глаза, что нет сил покинуть нагретое ложе.
— Сейчас не до этикета! — голос епископа звучал уже слегка раздраженно.
— Хорошо-хорошо, — кардинал включил изображение,— что случилось?
— Посмотрите! — епископ выставил на обозрение по всей видимости какую-то петицию. — Они требуют предать анафеме церковь экспедиционного корпуса и немедленно выслать вас с планеты.
Отец Фабиан совершенно не казался удивленным или , напуганным, напротив, он даже усмехнулся:
— А что вы
— Вы зря иронизируете! — возмутился епископ. — Мне жить среди этих людей! Вы просто не представляете себе, насколько это серьезно. — Он взглянул на листок. — Вот, послушайте:
«Дети! Последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаем из того, что последнее время. Они вышли от нас, но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и чрез то открылось, что не все наши».
Епископ закончил цитировать, перекрестился непонятно чему и снова уставился на кардинала. Отец Фабиан думал о том, зачем все это доводилось до его сведения, ведь непохоже было, что епископ злорадствует наподобие аббата Грегора, напротив, он вроде бы подтверждал свою лояльность, до которой, правда, кардиналу не было ровным счетом никакого дела. Мысли эти заставили его преосвященство помедлить с ответом:
— Так. Ну что ж. А вот кое-что из третьей главы этого же Соборного послания:
«Не дивитесь, братия мои, если мир ненавидит вас. Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев».
— Так что же мне делать? — епископ всплеснул руками.
— Сколько вам лет?
— Сто восемьдесят...
— Ну вот: вы на сто лет меня старше...
— Но я же не знаю, как вы отреагируете на все это...
Его преосвященство едва заметно сделал движение рукой, очевидно, в последнее мгновение сдержав машинальный жест равнодушия:
— Сделайте так, как учил нас Иоанн Богослов все в том же Соборном послании: скажите завтра людям правду, мол, анафеме может предать только Вселенский Папа, и что кардинал, я, то есть, уже покинул вашу планету.
— А в дальнейшем...
— Ради Бога... — кардинал сдержанно зевнул и, перекрестившись, потянулся к кнопке. — Не берите себе в голову, ваше святейшество, ведь пути Господни неисповедимы.
Отец Фабиан погасил экран галофона и вскоре уже спал В эту ночь ему снилась пурга — бесконечная пляска миллиардов снежинок. Будто он стоял один посреди этого неугомонного роя безжизненных кристалликов, воды в кроваво-красной, развевающейся на ветру сутане, и ничего живого, ничего более материального, чем его теле и одежд на нем, не было в аморфной пелене.
* * *
Ступив на борт корабля, отец Фабиан решительно направился в армейские отсеки, сопровождаемый удивленный командором Скорпионом и хмурыми взглядами
— В чем дело, Фобос? Ты же вроде тщательно скрывал свои намерения?
Посмотрев в глаза своему товарищу, я виновато вздохнул:
— Не сдержался. Аббат довел меня до точки. Дальше терпеть было невмоготу. Как говорили древние, .
Скорпион погладил себе шею, прошептав что-то вроде: «Давно надо было послать их...» — и повел меня к себе в каюту со словами:
— Положение гораздо серьезней, чем ты полагаешь.
— Ха-ха. Вчера то же самое говорил мне епископ. Наверное, я должен чувствовать себя идиотом.
В каюте командора был порядок. Такое случалось только дважды на моей памяти. Первый раз, когда Скорпион ожидал свою подружку, но поскольку она не оценила подвига своего воздыхателя, мой товарищ зарекся впредь убираться по этому поводу. Второй раз порядок в каюте Скорпиона я наблюдал семь лет назад, когда его должен был посетить генерал, дабы присвоить ему очередное звание. Тогда мне удалось внушить моему коллеге, что начальство может и не понять глубокий философский смысл рабочего беспорядка. Теперь мне предстояло узнать третью причину, которая может заставить Скорпиона навести порядок в собственном жилище.
— Так! — произнес командор, включая монитор. — Население Лебедя 61А составляет два с половиной миллиарда человек на четырех обитаемых планетах. Силы экспедиционного корпуса составляют двести шестьдесят четыре тысячи триста сорок человек.
— И на эту песчинку в людском море, — в задумчивости перебил я Скорпиона, — уходит семь процентов системного бюджета. Армия — есть дорогая необходимость.
— А вся проблема, друг мой Фобос, заключается в том, что мы боле не едины. — Командор посмотрел на меня.— Тут сказывается сильное влияние идеологии небезызвестного нам Вольдемариуса.
Фраза эта заставила меня нахмурить брови:
— Нашего Вола?
— Вот именно. И как всегда он в своем репертуаре: все Рожденные — неблагодарные похотливые гады; да здравствует братство искусственников! Короче говоря, чуть ли не фашистская идеология!
— Ну, это ты хватил, конечно... — поглаживая подбородок, я свободной рукой набрал команду компьютеру, и он выдал текст:
"Группа Фобоса — 180.240 боеединиц, тоннаж-1.727.700".
"Группа Вольдемариуса — 60.075 боеединиц, тоннаж-543.500".
"Группа Марта — 24.025 боеединиц, тоннаж — 96.300".
— Самое противное то, — добавил Скорпион, расшифровывая данные по тоннажу, — что Вол прибрал к рукам все четыре дредноута и один крейсер. Остальное — лишь канонерки обслуживания да десяток-другой корветов.
— То есть он явно готовится не к походу, а скорее всего к длительной осаде. С такими силами можно сдерживать натиск не одну сотню лет.
— У нас, — командор затарабанил по клавиатуре, — у нас настоящий атакующий флот. Смотри: десять крейсеров, два десятка линкоров и полный набор вспомогательных судов. Похоже, с такой флотилией мы можем смело бороздить космос...
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
