Порт-Артур. Том 1

Степанов Александр Николаевич

– Конец надо переделать, – не согласилась Вера Алексеевна: – «Да хранит вас господь на славу обожаемого монарха и горячо любимой родины».

Фок тут же внес предложенные изменения.

– Теперь я, с вашего разрешения, ваше превосходительство, все это зашифрую, чтобы в любой момент, когда понадобится, телеграмму можно было отправить в Чифу, – проговорил Рейс.

– Хорошо, я надеюсь, господа, на вашу скромность, – обратился Стессель к гостям.

– Само собой разумеется, – поспешили заверить генерала Фок и Рейс.

От

Стесселя Эссен отправился на «Цесаревич» к Витгефту. Адмирал принял его, как всегда, с добродушной любезностью.

– Не везет вам, Николай Оттович, – посочувствовал он. – Из всей эскадры вчера пострадал только один ваш «Севастополь».

– Зато вам, ваше превосходительство, очень везет, – в тон адмиралу ответил Эссен. – Ночью без тралов стали на внешнем рейде, и только один мой «Севастополь» пострадал, а могло быть много хуже.

– Царица небесная и Николай-угодник сохранили остальные корабли, – прочувствованно проговорил Витгефт и взглянул на висевший в каюте образ Николая-чудотворца – покровителя моряков.

– Угодники – угодниками, но надо и самому обдумывать свои решения. Я вот и сейчас в толк не возьму, почему вы бежали в Артур от японской эскадры? – зло сказал Эссен.

– Нельзя было рисковать вступать в бой при почти тройном превосходстве сил противника, – пояснил адмирал.

– Я хотел вас, ваше превосходительство, спросить: долго вы еще намереваетесь сидеть в Артуре?

– Во всяком случае; до починки «Севастополя» я в море не выйду.

– Боюсь, что и после починки его тоже не выйдете.

– Будь моя воля – я вообще бы в море не выходил. В Артуре флот будет целее.

– Я прибыл к вам, чтобы заявить, что я совершенно не одобряю вашего образа действий и считаю вчерашнее поведение эскадры позорным, – одним духом выпалил Эссен.

– Это дерзость с вашей стороны! – вскипел адмирал.

– А отступление в Артур без единого выстрела с вашей стороны, по-моему, является предательством!

– Я принужден буду списать вас с эскадры, капитан Эссен, – покраснел Витгефт.

– Вот мой рапорт об этом, – протянул Эссен бумагу адмиралу.

Тот взял его дрожащими от волнения руками и начал читать.

– «Не считаю возможным дальше служить на флоте… прошу списать… намерен перейти в армию…» Вы не вполне здоровы, Николай Оттович! Вы и армия! Лучший командир в эскадре и вдруг командует пехотной ротой! Да вас и Стессель не возьмет к себе, вы ведь знаете, как он ненавидит моряков, – растерянно бормотал Витгефт.

– Я был у него, генерал принял меня с распростертыми объятиями и пообещал назначить сперва помощником командира полка, а затем дать полк.

– Вы были у Стесселя? – выпучил от удивления глаза Витгефт. – Просили у него перевода в армию?

– Так точно, ваше превосходительство! Армия хоть не убегает от одного вида японцев и решается вступать с ними в бой, – четко проговорил Эссен.

Адмирал сразу обмяк.

– Что вы наделали, Николай Оттович! – плаксивым тоном проговорил Витгефт. – Бог вам судья, но я не заслужил на старости лет такого позора, который вы обрушили

на мою голову. Вы, лучший командир в эскадре, вы, моряк до мозга костей, уходите в армию; ведь за вами потянутся если не старые командиры, то, во всяком случае, вся молодежь, начнется повальное бегство с кораблей, на радость Стесселю и Того, – совсем растерялся адмирал. – Николай Оттович, голубчик, уважьте меня, старика, возьмите свой рапорт обратно и сообщите Стесселю, что вы раздумали, – взмолился Витгефт.

– Ваше превосходительство мне гарантирует, что эскадра при первой возможности выйдет в море? – поставил вопрос ребром Эссен.

– Ну, как я вам могу это обещать! Японцы нас перетопят, а сами при этом останутся целы, – истерически крикнул Витгефт. – Прикажут – пойду, но пойду не побеждать, а умирать. Возьмите обратно ваше прошение, Николай Оттович, а я постараюсь, как только «Севастополь» будет исправлен, при первой же возможности направить вас в море.

Эссен нехотя взял свой рапорт обратно.

– И Стесселю сообщите, что пока что раздумали переходить в армию и надеетесь еще повоевать с японцами в море, – упрашивал на прощанье адмирал.

Вскоре после ухода Эссена к Витгефту, продолжавшему тяжело вздыхать и молчаливо ерошить свои стриженные ежиком полуседые волосы, пришел его начальник штаба Матусевич. Недавно произведенный в адмиралы, эпикуреец и жуир, он всегда находился в прекрасном расположении духа.

Матусевич сразу заметил расстроенный вид адмирала.

– О чем задумались, Вильгельм Карлович, чем опечалились?

– Совсем сейчас меня вывел из равновесия Эссен. Подал рапорт о списании в экипаж! Хочет из флота переходить в армию! Насилу уговорил подождать, пока его «Севастополь» починят.

– Только-то! Стоило из-за таких пустяков огорчаться. Не беспокойтесь, покипятится и остынет.

– Он сегодня к Стесселю ходил просить о переводе в армию.

– Ну, а тот что?

– Принял его с распростертыми объятиями…

– …и стал еще сильнее ругать моряков вообще и вас в частности!

– Без этого, конечно, не обошлось. Опять кляузничать на нас начнет Куропаткину и наместнику.

– Не обращайте внимания на это, Вильгельм Карлович, брань на вороту не виснет. Помните, как в романсе: «Пускай бранят, пускай смеются, мне все равно, мне все-е-е-е ра-а-авно-о-о», – мягким баритоном пропел Матусевич. – Если бы вы слышали, как вчера этот романс пела княгиня Ливен [135] . Чудно!

– Да вы, Николай Алексеевич, кажется, не на шутку ею увлечены? – уже начал улыбаться Витгефт.

– «Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны», – продекламировал Матусевич, лихо закручивая усы.

[135]

Ливен Лидия Петровна – княгиня. Во время осады Порт-Артура работала сестрой милосердия в морском госпитале Красного Креста.