Портрет моего мужа

Демина Карина

Ментальное?

Нет, все мои амулеты молчали.

Тогда... очередные руны? Старые знания, казавшиеся утраченными? Спрашивать бессмысленно, Мар не ответит. А ведь... если подумать... тогда, много лет тому, я не собиралась с ним сближаться. Я понимала, что мы слишком разные, чтобы надеяться на сказку... а потом вдруг...

Любовь случается.

Но может ли быть так, что любовь случается по расписанию?

Дом вновь содрогнулся, а Этна вдруг зашевелилась. Она выбралась из сумки и, вскарабкавшись на плечо, засвистела.

– Что-то чувствуешь?
–

поинтересовалась я, окончательно успокаиваясь. С острова надо уходить, это факт. И как только уляжется буря, я... не знаю, отправлю письмо Корну.

Потребую увезти меня.

Попрошу рыжего...

Главное, больше не оставаться с Маром наедине. Вот чувствую, ничем хорошим это не закончится. А еще... если кто-то что-то и знает, то Лайма.

– Думаешь, стоит поговорить?

Чувствительные волоски, покрывавшие тело Этны, стояли дыбом. А вихри силы... да, остров был не просто насыщен - перенасыщен энергией. Вязкой. Тяжелой. Обволакивающей. Способной лишь разрушать.

С другой стороны...

– От дармовой силы никто не откажется, - я вытащила шкатулку с пустыми камнями. Их было не так уж и много, чуть больше полусотни, но зато собрались самые яркие.

Чистые.

И с правильной огранкой.

Я разложила камни под кроватью, где уже набралось пыли и стоило бы кликнуть горничную, но... не было у меня доверия к местной прислуге. Уж лучше пыль, чем кто-то, кто попытается сунуть нос в мои дела. Прикрыв алмазы носовым платком - не самая надежная защита, но нужна она скорее формально - я начертила пару рун-концентраторов. Лучше бы, конечно, на свинцовой пластине, с другой стороны, где мне здесь пластину искать?

Да и вопросы лишние не нужны.

– Вот так... потом подумаем, что с них сделать, - я вытерла руку о штаны.
– Идем. Лайму поищем. Такая погода, помнится, весьма располагает к откровениям...

...когда огромный старый вяз покачнулся и медленно, с явною натугой, стал заваливаться набок, Кирис понял: прогулка как-то слишком затянулась.

– Идем, - он схватил мальчишку за руку, поразившись лишь тому, насколько та холодна.
– Скорее... пока нас не смыло.

Дождь, будто того и ждал, рухнул с небес водяной стеной. Она пробила, смяла потрепанный ветром лес. Омыла камни. Оплакала людей и потоками устремилась к морю, унося с собой и листву, и мелкие ветви, и частично - кости.

– Погоди, - мальчишка вырвал руку и, распоров запястье, плеснул кровью. Впрочем, той Кирис не разглядел. В потоках воды вообще было сложно разглядеть хоть что-то.
– Теперь они не уйдут... будут ждать.

– Чего?

Приходилось перекрикивать ветер, который крепчал. Он налетал то слева, то справа, словно играючи толкал деревья, выкручивал лапы ветвей, сдирал остатки листвы, которая мешалась с дождем. И Кирис в какой-то момент понял, что понятия не имеет, куда идти.

– Суда, - мальчишка сам схватил его за руку, стиснул и потянул.
– Идем.

Он вел, верно, по своему чутью, которое позволяло продираться сквозь мокрые заросли. Где-то рядом ухало, ахало, что-то

трещало или вот стонало совсем по-человечески.

Ноги разъезжались в грязи.

Промокшая одежда липла к телу. А небо прошивали молнии, одна за другой. В какой-то момент их стало так много, что темнота отступила. Именно тогда Кирис и увидел темный силуэт дома, прикрытый дождем.

– Под землей пойдем, - мальчишка разжал ледяные свои пальцы.
– Папаша, небось, защиту поднял... только она все равно кривая.

– Защиту?

– А ты разве не чувствуешь? Сила...
– он замер на пороге, подняв лицо к небесам, воздев руки, будто приветствуя их.
– Сколько силы... ее так долго собирали, а теперь просто отпустили... красиво, да?

– Пожалуй.

Такой красотой Кирис предпочитал любоваться со стороны, а уж когда разлапистая молния коснулась мальчишки, впитавшись в рукоять его кинжала, и вовсе содрогнулся.

– Не бойся, - теперь глаза Йонаса казались черными, - мертвые не причинят вреда... и он... он позволит мне самому... судить... в этом суть, понимаешь? Мы не хозяева мертвецам... мы... только судьи...

А в следующее мгновенье Йонас покачнулся и мешком осел на землю.

Вот же...

Тело его, внезапно отяжелевшее, оказалось донельзя неудобным, но Кирис втянул его в дом. Внутри было сухо... хотя бы сухо. Правда, и холодно. Но имелся камин, а древний стул, найденный в соседней комнате, разлетелся от пары ударов. Огневик вспыхнул легко, и также спокойно пламя перекинулось на дерево. Оно вгрызалось в остатки мебели жадно, тепло давало ровное.

Что ж... для начала сойдет.

А там Кирис видел еще стулья, да и в целом мебели в доме хватит на пару дней. Кирис скинул грязную одежду и поежился. Холодно. Даже у камина холодно. Поднявшись наверх, он стянул с кровати покрывало, прибрал и матрас. Можно было, конечно, сходить в поместье, но оставлять мальчишку одного категорически не хотелось. Некромант он или нет, но что-то подсказывало, что теперь Йонас беспомощней котенка.

Он не пошевелился, когда Кирис содрал с него одежду. Белое тело, ледяная ровная кожа, сквозь которую проступали синеватые ребра. Грудная клетка вздымалась, мальчишка дышал, но в себя приходить отказывался наотрез.

Как и отпускать злосчастный клинок.

Кирис подтащил к камину хлипкую с виду козетку, но мальчишку она выдержала. Набросив на тощие плечи покрывало, сложенное в несколько раз, Кирис сам приблизился к огню. Он позволил пламени почти выбраться, почти коснуться ладоней, и жар его немного отрезвил.

Выходит...

Дерьмо выходит. Редкостное. От такого, даже если кругом непричастен, не отмыться.

Мар... не знал?

Делал вид, что не знает? Не имеет значения. Это его остров и, стало быть, он в ответе. Так скажут. И потребуют отставки.

...всего-навсего отставки.

Шелест моря стал более явным. Оно кралось к порогу, оно выбралось, переползло через череду острых камней, вскарабкалось по тропинке и теперь шло... к Кирису? Или за ним? Страшно? Ничего, со страхом он справится...