Портрет моего мужа
Шрифт:
– Что их сделали, - Лайма подняла палец, а ее отражение в зеркале препохабно усмехнулось.
– В этом все... их сделали... а кто?
– Кто?
Получилось, пожалуй, слишком нервно.
– Он и вправду думает, что я... что если бы у меня были алмазы, я бы...
– Он не думает. Он знает, что ты - единственный инженер, который не связан контрактом и кровью. Все... даже выпускники старших курсов... они теперь подписывают не просто бумаги, а на крови, да... и условия... ты бы почитала на досуге, чтобы понять... это как душу продать. Дорого, да... но потом...
Женщина в зеркале смотрела на меня.
Прямо.
Зло. Не скрывая своей злости и ненависти. А мое отражение выглядело откровенно жалким. И при одном взгляде на него становилось очевидно, что никаких алмазов у меня нет... нет и быть не может... сегодня же в море утоплю, пока Мар не удосужился обыскать мои вещи.
Ладно, сегодня буря.
Утоплю завтра.
– Он тебя не отпустит, - покачала головой Лайма.
– Даже если выяснится, что камни не твои, он тебя все равно не отпустит. Он слишком долго пытался добраться, чтобы взять и вот так просто подарить тебе свободу. Хотя... с другой стороны... ему нравится быть великодушным.
Она прижала палец к губам.
– Только тихо, хорошо? Я тебе ничего не говорила.
– Ты мне ничего не говорила, - эхом отозвалась я и вышла из комнаты.
Интересно, предложение рыжего еще в силе? Или он тоже часть игры?
Глава 34
Глава 34
В коридоре было тихо.
Темно.
Камни почти погасли, а на окна легла мерцающая пелена щита. И казалось, что дом уснул. А мне вот... будем считать, что мне не спалось.
– И что ты об этом думаешь?
– поинтересовалась я у Этны, которая сидела тихо-тихо.
– Стоит ли ей верить? С одной стороны, причин нет. С другой... ведь это она начала разговор о камнях.
Вот то-то и оно... чувствовала я, надо было ограничиться товаром попроще, но... эксперименты - удовольствие дорогое.
Как бы не выяснилось, что чересчур дорогое.
Я дошла до галереи на втором этаже, когда услышала тихий шелестящий звук.
– Я не понимаю, что за представление ты затеял, дорогой, но...
– голос Ирмы доносился откуда-то сбоку. И я спешно прижалась к стене, активируя камень. Энергии в амулете осталось изрядно, да и пополнялась она легко при нынешней-то плотности силового поля, но все равно сердечко застучало. Подслушивать нехорошо, однако весьма полезно.
– ...надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Они стояли ниже.
На первом ярусе.
И второй, сложенный из тонкого песчаника, не был преградой для голоса. Или дело не в камне, а в том везении, которое судят боги?
– Потерпи. Осталось недолго...
Мар.
И в голосе его такая нежность, что треклятое неспокойное сердце обмирает. Я впилась в запястье зубами. Боль - хорошее средство от опасной любви. Главное, что действенное.
– Конечно, дорогой. Я потерплю, но Его величество... ты же понимаешь, что подобные предложения бывают раз в жизни...
– Мама...
– Я знаю, ты у меня самостоятельный и
– Но послушай хоть раз в жизни престарелую свою матушку. Не дразни их. Ты можешь быть трижды полезен короне и Островам, но... оскорбления не простят. А сестра короля никогда не станет третьей женой.
Сестра?
У нашего короля четыре сестры. Три, сколь знаю, замужем, а четвертая... выходит, Мару предложили руку юной принцессы, а он согласился, потому как эйта Ирма права: от подобных предложений не отказываются. В свете сказанного... камни камнями, а развод ему куда нужнее, чем мне.
Или не развод?
Я тихонько отступила.
– Тебе дали время решить проблему, но оно на исходе. Да и мальчишка стал совершенно невыносим.
– Ты про которого?
– Про твоего сына, если это вообще твой сын.
Шаг.
И еще шаг.
Прижаться к стене. Стена неровная, и кажется, что дом сам подталкивает меня в спину. Он верен хозяевам, а я...
– Мама, ты же знаешь, я проверял...
– Знаю, естественно, только... он все равно не похож на тебя.
– Зато вылитая копия прадеда, если верить портретам...
– Это и странно. А еще он был редкостной сволочью, - поделилась эйта Ирма.
– Никогда меня не любил... знаешь, мне кажется, проживи он чуть дольше, и меня бы не стало, да...
Вздох.
Скрип половиц. И мысли, мысли... вдовцом быть выгоднее, нежели разведенным. Нет, все поймут... не понимали, когда Мар противился разводу, цепляясь за нелепые отношения с простолюдинкой. А развод... развод - это разумно.
Смерть - прилично.
И кажется... кажется, Мар неспроста позволял убивать тех девушек... ведь если жертв станет немного больше...
– Его невозможно контролировать, особенно теперь... я не знаю, где он нашел нож, мне казалось, я решила эту проблему...
– Как?
– Выкинула. В море.
– Мама!
– Что? Эта вещь сводила меня с ума...
...а рыжего сделают виноватым. Или преступником? В любом случае, посмертно. И конечно, будет расследование. И несчастный вдовец, который горе свое изживет в работе... это романтично и практично, что редко бывает...
– ...я видела его... я слышала его голос... голос твоего прадеда... он смеялся надо мной. Называл бестолковым найденышем... слабенькой девочкой, которая ни на что не способна... которую только и можно использовать, что на развод. Да и то, не факт, что потомство будет удачным.
Надо же, какие откровения.
– Мама, он давно умер...
– Умер, - эхом отозвалась эйта Ирма.
– Конечно, умер... по-другому быть и не могло... никто не боится целителей, а тем более таких слабых.
Слабых?
Мне казалось, слабых эйт не бывает.
– ...но он возвращался... снова и снова... снова и...
Резкий звук пощечины заставил меня вздрогнуть.
– Эта вещь была... опасна. Она свела с ума и твоего отца... а дед и без того был достаточно безумен. Возомнил себя великим некромантом, хотя дара в нем... нет, от нее давно следовало избавиться.