Портрет с девятью неизвестными
Шрифт:
Это был инспектор Поль Дюрок, который, уверенно шагая через вестибюль, снял шляпу и аккуратно стянул кожаные перчатки. Его лицо, выражало сосредоточенность, а в глазах читалось что-то неуловимое, что заставляло каждого из собравшихся невольно отворачиваться. Он остановился в центре комнаты, оглядев собравшихся гостей. Их фигуры, словно призраки, замерли на фоне массивных стен «Ля Вертиж».
– Доброе утро, – сухо произнёс он, его голос прозвучал ровно, но с таким оттенком, будто за этим утром не стоило ждать ничего хорошего. – Мне поручено
Пьер Моро с тревогой подошел ближе к инспектору. Он был слишком опытным, чтобы не уловить что-то тревожное в голосе Дюрока.
– Чем вызвано ваше возвращение? – спросил он, стараясь сохранить мягкий, но настороженный тон.
Дюрок задержал взгляд на Пьере, словно оценивая, насколько тот готов к услышанному. Затем медленно перевёл взгляд на гостей, которые замерли, не дыша, будто ожидая приговора.
– Эксперты, исследовавшие тело Леона Буше, обнаружили признаки насильственной смерти, – сказал он, его слова прозвучали почти безэмоционально, но именно эта холодность сделала их ещё более пугающими.
Шёпот пробежал по комнате, словно волна, ударяющаяся о каменные стены. Жанна, стоявшая у камина, побледнела, её пальцы дрожали, когда она поставила чашку с кофе обратно на стол.
– Насильственная смерть? – переспросил Филипп Готье. Его голос был резким, но в нём звучала растерянность. – Вы хотите сказать, что Леона кто-то убил?
Дюрок встретил взгляд Филиппа, его глаза оставались холодными, как лёд.
– Да, – подтвердил он, его голос звучал как удар молота. – Следы на его шее не соответствуют петле. Результаты вскрытия однозначно указывают на внешнее вмешательство.
Филипп замолчал, но в его глазах вспыхнула тревога. Он оглянулся на остальных, как будто искал подтверждение, что услышанное – не реальность.
– Но дверь была заперта изнутри, – наконец вымолвила Жанна, её голос был слабым, но в нём звучала скрытая паника. – Как это возможно?
Дюрок слегка приподнял подбородок, его взгляд стал жёстче.
– Это и предстоит выяснить, мадам, – ответил он. – Но теперь это не просто случай. Это убийство.
Эти слова, произнесённые с ледяным спокойствием, погрузили комнату в тяжёлую тишину. Гости переглядывались, но никто не осмеливался заговорить. Пьер, сохраняя внешнее спокойствие, скрестил руки на груди и посмотрел на инспектора.
– И вы вернулись для расследования? – наконец спросил он.
– Именно так, – подтвердил Дюрок. – Руководство поручило мне вернуться в отель для дальнейшего расследования.
Он медленно обвёл взглядом вестибюль, его глаза задерживались на каждом из присутствующих. Было непонятно, кого он оценивал – людей или само место, в котором они находились. Всё в его поведении говорило о том, что он уже сделал свои выводы, но пока не готов их озвучить.
Собравшиеся замерли, понимая, что с этим человеком шутки плохи. В воздухе висела угроза, и каждый чувствовал, что в «Ля Вертиж» стало ещё холоднее, несмотря на тепло камина.
В тишине, которая воцарилась
– Инспектор, – начал он ровным голосом, – за время вашего отсутствия произошло ещё несколько смертей.
Дюрок поднял бровь, его взгляд стал ещё более сосредоточенным. Он медленно снял пальто, бросив его на спинку ближайшего стула.
Он стоял в центре вестибюля, словно каменная статуя, вокруг которой клубился невидимый туман напряжения. Его глаза, холодные и сосредоточенные, пробегали по лицам собравшихся. Он снова открыл блокнот, его жесты были размеренными, будто каждое движение требовало обдуманности.
– Дайте мне объяснение, – произнёс он тихо, но его голос прозвучал так чётко, что эхом отразился от высоких стен. – Что произошло с тех пор, как я покинул отель?
Пьер шагнул вперёд, его лицо, как всегда, было бесстрастным, но в глазах мелькнула тень усталости.
– Мы потеряли троих, – сказал он глухо, его голос звучал тяжело. – Трое гостей… они погибли.
Дюрок поднял глаза от блокнота, его взгляд стал жёстче.
– Кто? – коротко спросил он.
– Луиза Белланже, – ответил Пьер, его голос был ровным, но лицо чуть дрогнуло.
Дюрок на мгновение замер, словно пытался сопоставить услышанное с собственной картиной происходящего.
– Опишите, что случилось, – приказал он.
Пьер вздохнул, его взгляд скользнул по собравшимся. Наконец, Жанна, которая стояла ближе всех, сделала шаг вперёд.
– Утром она не спустилась на завтрак, – начала она, её голос был напряжённым, но ровным. – Мы решили проверить её комнату. Она была пуста.
– Что значит «пуста»? – уточнил Дюрок, его голос звучал так, будто он прорезал воздух.
– Кровать была заправлена, вещи на месте. Всё выглядело так, словно она туда даже не заходила, – ответила Жанна.
– И вы начали её искать? – спросил инспектор.
Пьер кивнул.
– Да, – сказал он. – Мы нашли её в сауне.
Дюрок нахмурился, его пальцы снова задвигались по блокноту.
– В каком состоянии было тело? – уточнил он, не поднимая глаз.
Жанна отвернулась, её лицо побледнело, но Катрин вмешалась.
– Её кожа была серой, почти синей, – сказала она. – А в воздухе был резкий, странный запах.
Дюрок поднял взгляд.
– Что за запах?
– Антуан, – начала Жанна, её голос сорвался, – он сказал, что это яд. Аконитин.
Инспектор замер, затем закрыл блокнот и скрестил руки на груди.
– Как он это определил?
Пьер заговорил:
– Антуан был врачом. Он осмотрел тело, проверил камни в сауне. Они были пропитаны этим веществом. Это было… как ловушка.
Дюрок кивнул, но не дал времени для передышки.
– А второй? – задал он следующий вопрос.
Катрин взглянула на Жанну, затем сама заговорила: