Портрет с девятью неизвестными
Шрифт:
– Вы не заметили ничего странного? – спросил Дюрок, его взгляд был пронзительным.
– Нет, – повариха качнула головой, её голос стал тише. – Всё было нормально. А утром… – она замолчала, её голос сорвался.
– Утром вы нашли тело, – мягко сказал Дюрок, заканчивая за неё.
Она кивнула, прикрывая лицо руками, будто пыталась отгородиться от воспоминаний. На мгновение наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тиканием настенных часов. Пьер, стоявший у двери, тихо вздохнул, но ничего
Инспектор медленно перевёл взгляд на остальных работников.
– Никто из вас не видел, чтобы кто-то заходил на кухню после того, как котёл был закрыт? – спросил он, его голос звучал жёстче.
Ответом ему было лишь молчание. Работники переглянулись, но никто не проронил ни слова. Казалось, каждый из них боялся произнести что-то, что могло бы сделать его виновным.
– Никто? – повторил Дюрок, его голос наполнился сталью.
Повариха лишь покачала головой, её лицо выражало искреннее смятение. Но напряжение в воздухе становилось всё более ощутимым.
Дюрок перевёл взгляд на помощника управляющего, Анри. Его лицо было спокойным. Он стоял чуть в стороне, избегая лишнего внимания.
– Анри, – обратился к нему инспектор. – У вас есть что добавить?
Анри слегка вздрогнул, его руки нервно скользнули по лацканам пиджака.
– В морозильной камере был шум, – наконец сказал он, его голос был тихим и напряжённым.
– Шум? – переспросил Дюрок, его глаза сузились.
– Да, – подтвердил Анри. – Это было накануне… когда погиб Антуан. Я услышал звук, как будто что-то упало.
– Вы проверили? – спросил инспектор, его голос стал ещё холоднее.
Анри замялся, его взгляд метался из стороны в сторону.
– Нет, – ответил он, тяжело сглотнув. – Я подумал, что это просто… коробка или ящик. Не придал значения.
– Вы слышали шум в морозильной камере, где позже нашли тело, и ничего не предприняли? – уточнил Дюрок, его тон был жёстким, словно он ставил последнюю точку в приговоре.
Анри отвёл взгляд, его лицо побледнело. На мгновение в комнате воцарилась звенящая тишина.
– Я не думал… – начал он, но голос дрогнул, и он замолчал.
– Вы могли спасти его, – резко сказал Дюрок.
Анри опустил голову, его руки сжались в кулаки. Остальные работники молчали, их лица окаменели, а глаза смотрели куда угодно, только не на инспектора.
Дюрок глубоко вдохнул, затем шагнул назад и достал блокнот. Его движения были размеренными, почти машинальными. Сделав несколько записей, он закрыл его и снова обвёл всех взглядом.
– Вы все здесь что-то знаете, – произнёс он тихо, но его слова прозвучали угрожающе. – Если кто-то что-то скрывает, это вскроется. Лучше скажите это сейчас.
Никто не отозвался. Работники кухни стояли молча, но их лица говорили о том, что
Дюрок долго смотрел на них, затем медленно кивнул и убрал блокнот в карман пальто.
– Хорошо, – произнёс он, его голос стал холодным. – Мы разберёмся. И никто из вас не останется в стороне.
С этими словами он развернулся и вышел из кухни, оставляя работников один на один с их страхами. Тишина, которая воцарилась после его ухода, была пугающей, как и всё, что окружало их в «Ля Вертиж».
Гостиная, обычно освещённая мягким светом ламп и огня в камине, в этот раз казалась особенно мрачной. Инспектор Дюрок стоял у камина и его почти что гранитная фигура отбрасывала тень на стены. В руках он держал блокнот, куда медленно делал записи. Его взгляд был сосредоточенным, а лицо – бесстрастным. Он поднял голову и обвёл всех взглядом.
– Кто-нибудь видел или слышал что-то необычное в ночь, когда погиб Филипп Готье? – спросил он, его голос звучал низко, но в нём чувствовалась твёрдость.
Пауза, которая последовала за этим вопросом, показалась бесконечной. Никто не шевелился, никто не поднимал глаз.
– Никто? – повторил Дюрок, его тон стал жёстче. – Вы действительно хотите сказать, что в этом отеле никто не слышит, что происходит?
Катрин, сидевшая в углу ближе к окну, наконец подняла голову. Её лицо выражало усталость, а руки сжали подлокотники кресла.
– Мы все были в своих комнатах, – сказала она, её голос звучал сдержанно, но в нём чувствовалось напряжение. – Я была с профессором в библиотеке, и ничего не слышала.
Дюрок посмотрел на неё внимательно, словно пытаясь уловить нечто большее, чем просто её слова.
– Вы уверены? – уточнил он.
– Да, – коротко ответила Катрин, её взгляд был твёрдым.
Инспектор задержался на мгновение, затем перевёл взгляд на Жанну, которая сидела напротив Катрин. Её лицо было бледным, но в глазах блеснуло раздражение.
– Я тоже ничего не слышала, – быстро сказала она, будто хотела поскорее закончить этот разговор. – Мы все были в своих комнатах. Мы запираем двери.
– И не открываете их? – уточнил Дюрок, его голос стал тише, но от этого не менее пугающим.
– Нет, – отрезала Жанна. – После того, что произошло с Антуаном и Софи, никто из нас не хочет рисковать.
Пьер, стоявший чуть в стороне, шагнул вперёд. Его лицо оставалось бесстрастным, но в голосе звучала напряжённость.
– Инспектор, – начал он, – наши постояльцы запираются в своих комнатах не просто так. Этот отель… – он замолчал, подбирая слова. – Здесь происходят вещи, которые никто не может объяснить.