Поручик Державин
Шрифт:
Больше всех радовалась Фекла Андреевна. Ее дорогой мальчик, ее счастье, надежда и гордость, зачислен в Инженерный корпус. Его не будут до изнеможения гонять по плацу и заставлять тянуть носок сапога. И не придется ему в холод и зной стоять под ружьем в караулах или бегать с донесениями по квартирам командиров. Он будет учиться инженерному делу, а случись война, по его проектам станут возводить крепости, земляные валы, мосты, переправы… Вытирая слезы радости, мать в десятый раз перечитывала письмо Ганечки о том, какую великую милость оказал ему граф Шувалов.
Тем
Вскоре в гимназию была доставлена депеша из императорской канцелярии. Ознакомившись с ней, Веревкин задумался и долго сидел, опустив голову. Потом распорядился вызвать Державина. Довольный возможностью удрать с урока, Ганя явился к Михаилу Ивановичу в новеньком красном мундире и по-военному стал во фронт. Ему недавно исполнилось восемнадцать лет. Он заметно прибавил в росте, плечи раздвинулись, синие глаза весело сияли, густые светлые волосы были заплетены сзади в косицу, перевязанную черной лентой.
— A-а! Это ты, Гаврюша, — ласково сказал Михаил Иванович. — Проходи, садись.
Державин сел у стола, открыто глядя на директора, а тот, напротив, почему-то отводил взгляд.
— Вот какие дела, дружок… Утром прибыл приказ из Петербурга… — Веревкин замолчал, почесал в затылке и отдал гимназисту бумагу: — На, прочти сам.
Юноша развернул мелованный лист, украшенный императорской короной. Он перечитал его дважды. В приказе Гавриле Романовичу Державину предписывалось… явиться в лейб-гвардии Преображенский полк для прохождения службы!
Как и где напутали с документами и кто был в этом виноват, он так никогда и не узнал. Ясно было одно: вместо Инженерного корпуса, он был зачислен в Преображенский полк рядовым гвардейцем.
Все радужные мечты вмиг рухнули. Его старания и заслуги, бессонные ночи, проведенные возле карты, — все оказалось напрасным. Он — солдат! И с этим ничего нельзя поделать. В бумаге имелась ссылка на приказ нового императора: всем преображенцам прервать отпуска и явиться к месту службы. В довершение всех бед приказ опоздал. Срок явки был указан 1 января 1762 года, а уже начался февраль.
Непослушными руками Державин медленно стянул с себя мундир Инженерного корпуса, аккуратно повесил его на спинку стула и молча вышел из кабинета.
Постигшую друга беду Митя воспринял как свою собственную. Он был в отчаянии. Им предстояла скорая разлука…
И кто знает, доведется ли свидеться вновь? Неклюдову предстояло окончить курс, а недоучившийся Державин должен был немедленно отправляться в полк. Первым порывом Мити было бросить гимназию и тоже рвануть в Петербург. И сколько Гавриил ни объяснял ему бессмысленность такой жертвы, тот упрямо твердил:
— Ты всегда мне помогал, и я тебя не оставлю. Разве ты не поступил бы так на моем месте?
Ганя покачал головой и сказал твердо:
— Будь я на твоем месте, то остался бы в гимназии и окончил курс. А потом поехал бы в Петербург и начал карьеру, уже
— Почему?
— Подумай! Ведь у тебя будет гораздо больше возможностей помочь мне, если ты сам будешь силен.
Митя задумался.
— Ты прав, Мурза… Как бы ни сложилась судьба — ты мой друг навеки!
Директор все-таки помог Державину экстерном сдать экзамены и получить аттестат. Собрав нехитрые пожитки, Гавриил выехал в родные Сокуры, с тревогой думая, как перенесет мать недобрую весть. Но, к его удивлению, Фекла Андреевна проявила стоическое самообладание. Она лишь тихо охнула, но сразу опомнилась:
— Не горюй, сыночек! Бывают несчастья и похуже. А Преображенский полк — это все-таки гвардия. Будешь жить в столице, Бог даст, там и выслужишься…
Словом, вместо того чтобы утешать мать, Державин сам услышал от нее слова утешения. В дорогу Фекла Андреевна вручила ему сто рублей на расходы и отдельно, в красном замшевом мешочке — серебряный рубль-крестовик петровских времен.
— Это тебе наш семейный оберег, ангел мой! Подарок моего батюшки… Храни его и вспоминай меня хоть изредка!
Она перекрестила сына и улыбнулась через силу. Державин выехал в столицу успокоенный, обласканный, чувствуя себя богачом.
Глава 3
ПРЕОБРАЖЕНЕЦ
Петербург показался Гавриилу настоящим чудом света! Даже милая его сердцу Казань не могла с ним сравниться. Зимний дворец, монументальное здание Адмиралтейства с золотым корабликом-флюгером на шпиле, нарядный Невский проспект, Кунсткамера, мосты, бульвары, нарядно одетые люди. Но его простодушный восторг и природный оптимизм вмиг иссякли, едва он переступил порог канцелярии Преображенского полка.
— О, брат, просрочил! Ха-ха-ха! — заржал майор Терентьев, заглянув в документы Державина.
— Я не виноват…
— Уморил! Все не виноваты. Порядок, однако, один: гауптвахта до рассмотрения вашего дела. Эй, Лавкин!
Прибежал долговязый капрал, чтобы арестовать новобранца, но Державин не сдвинулся с места. Буря бушевала в его груди. Не может быть, чтобы после стольких душевных волнений, выпавших на его долю, с ним могли обойтись так жестоко.
— Ваше благородие! Извольте пересмотреть мои бумаги и отметить дату, когда императорский приказ был доставлен в Казанскую гимназию. У меня не было ни малейшей возможности прибыть в срок!
Терентьев, ошарашенный неожиданным напором юноши и его уверенностью в своей правоте, углубился в изучение бумаг и выяснил, что тот совершенно прав. Опоздал не солдат, а приказ.
— Ну что ж… Ладно! Считай, братец, что тебе повезло. Но впредь знай: с дисциплиной у нас строго. Одно слово — гвардейцы! Преображенцы!
Одержав маленькую победу, Гавриил попытался развить свой успех — стал просить зачисления в Инженерный корпус, но смешливый майор замахал руками:
— Что? Ха-ха! Разве я решаю такие вопросы? Тебе, брат, нынче и граф Шувалов не поможет. Его величество император Петр Федорович не больно-то жалует фаворитов покойной тетушки.