Поскольку я живу
Шрифт:
[1] Лампочка/Лампа – термин в онлайн-игре World of Tanks, означает перк (дополнительную специальность экипажа) «Шестое чувство» за символ лампочка. Появление (зажигание) «Лампочки» означает обнаружение танка врагом.
[2] Кемпер - игрок, который постоянно отсиживается в засаде и стреляет лишь тогда, когда вражеский игрок, ничего не подозревая, проезжает мимо, либо оказывается в прицеле дальнобойного орудия.
[3] Ёлки - французские легкие танки AMX ELC bis ELC EVEN 90. (Прозвище
[4] Лакер — (от англ. «luck», — удача, везение) везунчик, удачливый.
[5] Нагибатор — прозвище игрока, имеющего хорошие результаты за бой или же в целом по игре. Статист — игрок с хорошей статистикой боёв. Также игрок, для которого улучшение игровой статистики является основной целью в игре.
[6] Дамажить — (от англ. «damage», — ущерб) наносить урон/повреждения выстрелом или тараном.
[7] Ваншот — (от англ. «One shot», — один выстрел) убийство с одного выстрела танка со 100% прочности.
[8] Вафля — немецкая ПТ-САУ 10 уровня.
[9] Светляк — игрок на быстром танке, разведчик. Обычно это лёгкие или средние танки с высокой скоростью и хорошим обзором.
Обратный полет не без помощи мелкого оказался значительно веселее, чем когда Полина летела со Стасом в Нью-Йорк. Чрезмерно возбужденный Лёнька развлекал не только их, но и сидящих поблизости пассажиров, к счастью, крайне благожелательно смотревших на его бесплатное представление. И только когда у мальчишки, наконец, закончился заряд энергии, и он улегся на перезагрузку, Полина снова оказалась в вакууме реальности, которая уже наступала. Ту, из шкафа, выпускать нельзя никак. Но как не позволить сдохнуть этой, которая дает ей держаться? И все больше склонялась к тактике игнорирования – не Мирош ли гуру игнора? С него и возьмет пример.
Если только сумеет.
Из аэропорта Стас не спешил отправляться сразу в Одессу. Предложил подвезти. Проснувшийся Лёнька прыгал вокруг них, но в какой-то момент вцепился в ее ладонь. И когда шофер устраивал в отцовском автомобиле По?лин чемодан, как-то очень неожиданно и настороженно спросил:
– А мы домой едем? Да?
– Домой, - отстраненно отозвалась она.
– Маму отвезем, - подмигнул сыну Стас и открыл дверцу, - а ну живо по местам!
Устроив сына в детском кресле, Полина села рядом.
– Не хочешь завести бизнес где-то поближе? – ворчливо посетовала она Штофелю, откидывая голову и прикрывая глаза.
– Через год я войду в пятерку богатейших людей страны. Не учи большого дядю делать деньги, - расхохотался он. – Устала?
– Перелеты в твои Штаты – издевательство над организмом!
– Это с непривычки, - Стас изучавший до этого часто меняющийся вид за окном, повернул к ней лицо. Несмотря на короткую вспышку веселья, оно сейчас было не менее настороженным, чем у Лёни. – Ты уже решила, как будешь дальше?
– Как-то буду… Но концерт отыграть надо. Бросить сейчас… - она помолчала и нервно хохотнула: - Пора улучшать карму.
–
– Тебе ли не знать!
– Перестань. Все честно. Могу я что-нибудь еще для тебя сделать? Не знаю… что угодно… У меня ведь тоже долги.
– Нет, Стас, спасибо, - вздохнула она. – И за то, что вытащил из Киева, – тоже спасибо, правда.
– В любом случае, звони. Если что, отправлю за тобой вертолет и увезу… не знаю… куда ты хотела бы попасть?
– Понятия не имею… Но я подумаю, если что…
– Подумай, - Стас медленно кивнул. А потом, словно поколебавшись, продолжил – неуверенно и совсем непохоже на себя: - У тебя просто есть друг теперь, хорошо? Какая уже разница, с чего начиналось? Я помогу тебе. Ради тебя и ради него, - он кивнул на притихшего мальчугана, который хмурился все сильнее. Кажется, у обоих мужчин Штофелей сейчас шел усиленный мыслительный процесс.
– Хо-ро-шо, – она тоже взглянула на сына и, переведя взгляд на Стаса, буркнула: - И не смотри на меня так!
– Я тебе говорил, что женюсь скоро? Расслабься. В октябре.
– Давно пора.
– Для бывшей – ты крайне великодушна.
Полина совершенно отчетливо понимала, что скажи она только слово, сделай одно-единственное движение ему навстречу, и не будет ни свадьбы в октябре, ни других женщин в его жизни. Но сознавала она и другое – если возвращаться к Стасу, то всерьез и навсегда. Больше она не имела права играть его чувствами, прячась за ними от настоящего. Но если она когда-нибудь и вытравит из себя болезнь, которой отравлены ее мысли и сердце, то заставлять Штофеля ждать ей не позволит совесть.
– Кажется, я никогда от тебя не скрывала, что буду только рада, - улыбнулась Поля.
– Не скрывала, - легко согласился он, пожав плечами. После чего поморщился и стал разминать шею. – Обещаю прислать приглашение на свадьбу… золотую.
Полина в ответ вяло кивнула.
К Оболонской набережной они подъезжали, перебрасываясь короткими репликами, – все устали. Лёнька же, приникнув к окну, непривычно для всех помалкивал. И лишь оказавшись во дворе высотки, где жила Полина, ошарашенно взглянул на родителей. Молчал он ровно до тех пор, пока они выбирались из машины. Шофер направился к багажнику, а Лёнька обеспокоенно озирался у отца на руках, пока не выдал матери вердикт обвиняющим тоном:
– Это не дом!
– Это мой дом, - улыбнулась она, потрепала его по голове и, потянувшись к его мордашке, ласково поцеловала в щеку.
– И мы будем жить здесь? – спросил он, резко отстранившись и цепко впившись в ее глаза. Сейчас его лицо было даже чуть выше ее. Непривычно. И близко.
Полина обернулась к Стасу с явной просьбой во взгляде. Тот выдохнул. Подбросил Лёньку в воздух и с улыбкой заговорил:
– Нет, Штофель. Просто мама – девочка. Девочкам надо помогать. Как бы она чемодан сюда везла сама, а? Сейчас она пойдет домой, а мы к себе поедем? Ты же скучал по дому?