Послания Ивана Грозного
Шрифт:
1571 г.], и Иван да Федор Шереметевы на Москве пушки заливали, норовя Крымскому
царю, чтоб против царя стоять было нечем...А как был царь на Молодях [речь идет о
походе 1572 г.], и царь присылал к Ивану да и Федору Шереметевым крымских татар
двунадцать человек для вестей...И приказывали Иван да Федор с теми татары к царю, и
царь по Иванову да по Федорову приказу, услышав то, поворотился, блюдясь тебя,
государя». (Чтения ОИДР, 1912, кн. II, отд. III, стр. 29-30). Хотя памятник
несколько позднее, чем комментируемое послание (упоминаемый в допросе Аф. Нагой
вернулся из Крыма в ноябре 1573 г.), но он близок к нему по времени и может служить
182
хорошим комментарием к словам царя.) А Хабаров велить мне себя переводити в
ыной монастырь: и яз ему не ходатай скверному житию. Али уже больно
( Испр. по П; в рукоп. большое (также в КЦ; в Т болтее). ) надокучило.
Иноческое житие не игрушка. Три дни в черньцех, а семой монастырь. Да
коли был в миру - ино образы окладывати, да книги оболочи бархаты, да
застешки и жюки серебряны, да налои избирати, да жити затворяся, да
кельи ставити, да четки в руках. А ныне з братею вместе ести лихо. Надобе
четки не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердец плотян. Я видал
– по четкам матерны лают! Что в тех четках? И о Хабарове мне нечего
писати как себе хочет - так дурует. А что Шереметев сказывает, что его
болезнь мне ведома: ино ведь не всех леженек для разорити законы святыя.
Сия мала от многих изрекох вам любви ради вашея и иноческаго для
жития, им же сами множае нас весте. Аще хощете, - обрящете много в
божественом писании. А нам к вам болши того писати невозможно, да и
писати нечего. Уже конец моих словес к вам. А вперед бы есте о
Шереметеве и о иных о безлешщах нам не докучали: нам о том никако
ответу не давати. Сами ведаете: коли благочестие не потребно, а нечестие
любо! А Шереметеву хоти и золотыя сосуды скуйте и чин царской
устройте, - то вы ведаете. Уставьте с Шереметевым свое предание, а
чюдотворцово отложите: будет так добро. Как лутче, так делайте! Сами
ведаете как себе с ним хотите, а мне до того ни до чего дела нет! Вперед о
том не докучайте: воистинну ни о чем не отвечивати. А что веснусь к вам
Собакины от моего лица злокозненную прислали грамоту, - и вы бы с
нынешним моим писанием сложили и по «логням разумели, и потому
вперед безлепицам
Бог же мира и пречистыя Богородицы милость, и чюдотворца Кирила
молитвы буди со всеми вами и нами. Аминь. А мы вам, господне мои и
отцы, челом бием до лица земнаго.
ПОСЛАНИЕ ВАСИЛИЮ ГРЯЗНОМУ (1574)
183
От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии Василью
Григорьевичю Грязному Ильину
Что писал еси, что по грехом взяли тебя в полон (что писал еси, что по
грехом взяли тебя в полон.
– Василий Григорьевич Грязной-Ильин, один из видных
деятелей опричного двора, был назначен в 1573 г. воеводой на Донец [см. разряды в
«Древней Российской вивлиофике» (ч. XIII, 1790, стр. 441)], т. е. на тогдашнюю русско-
крымскую границу. Во время «добывания языков» на р. Молочные-воды (впадающей в
Азовское море) он был захвачен в плен крымцами (обстоятельства этого пленения
описывает сам Грязной в своем ответном письме, - см. выше, стр. 566). Точная дата
пленения Грязного не известна; но уже в середине 1574 г. царь получил от него письмо
из Крыма (не сохранившееся в «Посольских делах») с просьбой выкупить его или
обменять. Ответом на это письмо является комментируемое послание Грозного.), - ино
было, Васюшка, без путя середи крымских улусов не заезжати; а уже
заехано - ино было не по объезному спати: ты чаял, что в объезд приехал с
собаками за зайцы - ажио крымцы самого тебя в торок ввязали. Али ты
чаял, что таково ж в Крыму, как у меня стоячи за кушеньем шутити?
Крымцы так не спят, как вы, да вас, дрочон, умеют ловити да так не
говорят, дошедши до чюжей земли, да пора домов! Только б таковы
крымцы были, как вы, жонки, - ино было и за реку не бывать, не токмо что
к Москве (к Москве.
– Речь идет о походе крымского хана Девлет-Гирея в 1571 г.,
когда им была взята и сожжена Москва (29 мая). В том же году царь получил вести из
Крыма, что походу хана предшествовало бегство в Крым «изменников государских»,
сообщивших хану о «меженине» и опустошении на Руси; некоторые из этих
перебежчиков сообщили, что они «сами из опричнины» (Ц ГА ДА, Крымская
посольская книга № 14, л.л. 26 - 26 об.).).
А что сказываешься великой человек - ино что по грехом моим
учинилось (и нам того как утаити?), что отца нашего и наши князи и бояре
нам уча ли изменяти, и мы и вас, страдников, приближали, хотячи от вас
службы и правды (князи и бояре нам учали изменяти, и мы и вас, страдников,
приближали, хотячи от вас службы и правды.
– Речь идет, очевидно, об опричниках, к