Посланник МИД. Книга четвёртая
Шрифт:
Генерал Кампинс не изменил своему слову. Однако, как мы узнали позже, на следующий день мятежники схватили и подло убили его.
На рассвете 20 июля в военное министерство стали поступать первые сообщения о начале мятежа в войсках мадридского гарнизона.
Мы создали три небольшие колонны, во главе которых стали лейтенанты Эрнандес Франк, Хосе Мария Валье и унтер-офицер механик Соль Апарисио. К нам присоединились 40 человек – членов Союза социалистической молодежи и коммунистической партии. Они тоже
Незадолго до рассвета, когда мятежники стали вывозить пушки на позиции, мы начали штурм их казармы.
Казарма была взята, все офицеры арестованы, в том числе полковник, командир полка, и отправлены в мадридскую военную тюрьму.
В тот день впервые в гражданской войне армия и героический народ Мадрида, самоотверженно защищавший республику, выступили вместе.
Действовавшая с нами группа мадридских рабочих замечательно проявила себя, продемонстрировав огромное чувство ответственности.
Они полностью доверились офицерам и добровольно повиновались им.
После взятия казарм, артиллерийскому полку был отдан приказ выступить вместе со своими пушками в Мадрид.
В это же утро артиллерийский полк в полном боевом порядке продефилировал по улицам Мадрида под приветственные крики народа.
Последним редутом мятежников в Мадриде стала казарма Монтанья.
Генерал Фанхуль поднял там мятеж. Казармы Монтанья находились к западу от центра Мадрида.
Однако люди окружили путчистов и сначала просто своей массой преградили войскам путь к центру столицы.
Укрепившиеся там – восставший полк и значительная группа фалангистов оказали довольно упорное сопротивление.
Республиканские силы, атаковавшие казарму, состояли в основном из народных дружин.
Они были очень плохо вооружены; часть из них включилась в борьбу стихийно, другие откликнулись на призыв своих партий и профсоюзов.
В осаде казармы участвовала также небольшая группа жандармов из «Гвардиа де асальто» и военных, присоединившихся к народу.
Поскольку не было общего руководства операцией, наступление велось беспорядочно, то мятежники нанесли республиканцам значительный урон. Наконец удалось договориться о совместных действиях всех групп.
Атака должна была начаться бомбардировкой с воздуха. Первая же бомба попала во двор казармы, и это решило исход боя. Тотчас же в окнах появились белые флаги. Республиканцы ворвались в здание.
Восстание в столице было подавлено.
Народ Мадрида выиграл первую битву с фашистами.
Затем часть мадридцев на автобусах и автомобилях двинулись на Гвадалахару, чтобы не дать мятежникам выйти в тыл к Мадриду.
Наступавшие с севера мятежники были отброшены и остановлены в горах Гвадаррамы.
Во время этих боев в Мадриде и на подступах к нему сформировалась
В это раннее утро со мной произошел довольно неприятный случай, едва не окончившийся трагично.
Я вышел в четыре часа утра из военного министерства и, сев в машину, один отправился в ЦК Компартии Испании, чтобы сообщить последние новости.
На Гран Виа мою машину остановил патруль из четырех человек с черно-красными анархическими повязками на шеях.
Они открыли дверцу и в упор нацелились в меня из ручного пулемета.
Один из них, видимо очень довольный добычей, не отводя пистолета от моей груди, игривым тоном предложил мне выйти из машины.
Я мгновенно осознал серьезность положения: эти люди были убеждены, что к ним в руки попал один из переодетых офицеров-фашистов.
При малейшей оплошности с моей стороны они, не колеблясь, расстреляют меня.
Стараясь казаться совершенно спокойным, я похвалил их за бдительность.
Это польстило им, однако они продолжали держать свои пистолеты у моей груди.
Затем я сказал, что являюсь советским гражданином, сейчас направляюсь в отель «Палас», где расположился наш штаб для руководства действиями, поэтому не могу терять времени. Если они хотят удостовериться – могут поехать со мной.
Видимо, мое предложение их не особенно привлекло, но тем не менее целиться в меня они перестали.
По выражению их лиц было видно, что им не хочется отпускать меня.
Но они уже начали колебаться. Воспользовавшись их замешательством, я сел в машину и как можно более непринужденно сказал, что больше ждать не имею возможности.
Пока они спорили между собой, я включил мотор, дав себе клятву никогда не ездить одному по ночам.
В первые дни после начала мятежа в Мадриде фактически не было никакой власти.
Поэтому не следует удивляться подобным происшествиям, которые, кстати, не всегда оканчивались благополучно.
Реакция, воспользовавшись растерянностью руководителей республики, всячески старалась опорочить действия республиканцев и оправдать то, что не подлежит оправданию, а именно хладнокровно совершаемые фашистами убийства.
Убийства с ведома и одобрения их главарей и открыто присоединившихся к ним епископов.
Пассивное, неспособное противостоять натиску реакции, правительство Касареса окончательно потеряло авторитет и было вынуждено подать в отставку.
Новым премьером был назначен лидер правой либеральной партии «Республиканский союз» – Диего Мартинес Баррио.
Откровенно правого направления, правительство уже в своем первом заявлении не скрывало намерения пойти на компромисс с мятежниками.