Посланник МИД. Книга четвёртая
Шрифт:
– На этом всё не закончилось, – пишет далее Ольга Чехова.
Освободившись от этой миссии, Лени покинула рейхсканцелярию с чувством огромного облегчения…, – как та ей сказал, – и едва она вошла в квартиру, как снова зазвонил телефон.
У аппарата был Геринг: – Я слышал, что вы были у фюрера, а до этого – в Риме у Дуче, меня интересует, что сказал Муссолини?
– Ничего такого, чтобы вас могло заинтересовать, – ответила ему Лени.
Геринг продолжил: – Не согласились бы вы выпить со мной чашку чаю
Квартира Геринга находилась в правительственном квартале, недалеко от Бранденбургских ворот.
Он с гордостью там стал показывать Лени свои роскошно обставленные апартаменты, буквально напичканные антикварной мебелью, дорогими картинами и тяжелыми коврами.
– В этой роскоши я не вынесла бы ни одного дня, – призналась потом Лени в беседе с Ольгой.
Геринг был в гражданской одежде и держал себя благосклонно-покровительственно.
Лени испытала неприятное чувство, потому что он называл огромные суммы, уплаченные за картины и мебель.
За чаем он сразу же приступил к тому, что его интересовало: – Что, собственно, хотел от вас Дуче? Что он сказал?, – сыпал он вопросами.
Лени ответила ему: – Предложил мне снимать фильм.
– И больше ничего?, – не унимался боров.
– Просил передать привет фюреру, – снова невинно ответила ему Лени.
– Это не всё! Вы что-то утаиваете от меня!, – повысил он требовательно голос.
– Так спросите у фюрера! Ничего другого я не могу вам сказать, – резко отрезала ему Лени.
Некоторое время Геринг еще пытался что-то у неё узнать. Наконец он сдался и отпустил Лени, довольно неласково, – как пишет Ольга Чехова мне в своём письме.
Через неделю после их возвращения из Рима, – сообщает дальше она, – 7 марта 1936 года Гитлер объявил Локарнский договор недействительным и приказал вермахту войти в демилитаризованную зону Рейнской области.
Сразу после этого… в приватной беседе… Лени призналась Ольге Чеховой, что она случайно узнала о том, что храбрости фюреру придало именно то… привезённое ею… послание Муссолини.
И её поездку в Рим спланировал, оказывается, не кто иной, как итальянский посол Аттолико.
– Вот такие дела, – вырвалось у меня тогда.
– И такие вот бывают «специальные посланники»… ничего не знающие и непонимающие…, – пришёл я к неожиданному выводу.
Конечно же все сведения, таким образом мною получаемые, я передавал в сжатых донесениях в Центр, за подписью «Смена», так как не хотел выдавать своих источников, чтобы не подвергать их опасности.
***
1 июня 1936 года в Москве открылся пленум ЦК ВКП(б).
Перед началом заседания все его участники получили для ознакомления проект новой Конституции СССР.
Разительным отличием данного Основного закона от предшествовавшего являлось отсутствие устремлённости к мировой революции. Что не соответствовало
Кроме того, теперь пролетариат полностью лишался каких-либо преимуществ, что делало ненужной его диктатуру.
В корне менялась избирательная система. Конституция устанавливала чёткое разделение законодательной и исполнительной властей. Провозглашались независимость судей, подчинённость их только закону и выборность народных судей низшей инстанции.
Сталин прекрасно понимал, что такая коренная переработка Конституции могла вызвать обвинения в его адрес и в сторону его соратников в отходе от революционных идей марксизма-ленинизма, в ревизионизме и оппортунизме. Чтобы обезопасить себя и своих сторонников от таких нападок, своё выступление на пленуме Сталин начал с зачитывания полных текстов документов, послуживших основанием для подготовки проекта новой Конституции.
Эти постановления были приняты ещё в феврале 1935 года последовательно пленумом ЦК, VII съездом Советов СССР и сессией ЦИК.
Тем самым… вопрос Сталин поставил так: «товарищи… всё мною делалось во исполнение соответствующих решений, и теперь лишь остаётся обсудить тут, насколько хорошо они были выполнены».
Далее Сталин остановился на том, что предопределяло необходимость разработки новой Конституции, а именно на коренных переменах, произошедших в стране с 1924 года в области экономики, классовой структуры, взаимоотношений народов СССР.
– В результате развития народного хозяйства, товарищи, – сказал Сталин, – в СССР построено социалистическое общество, не знающее кризисов, безработицы, нищеты и дающее все возможности для зажиточной и культурной жизни.
– Рабочий класс, товарищи, перестал эксплуатироваться капиталистами, – заявил Вождь на Пленуме, – а потому его теперь нельзя называть пролетариатом.
– Советское крестьянство стало колхозным крестьянством, – продолжил он. Интеллигенция является полноправным членом общества и вместе с рабочими и крестьянами ведёт строительство нового бесклассового социалистического общества.
– Народы, считавшиеся ранее отсталыми, товарищи, теперь таковыми не являются!, – объявил всем Генсек и добавил:
– Совершенствуется их экономика, развивается культура, растут национальные кадры, крепнут узы дружбы.
– Проблемы эффективного управления страной, – далее продолжил Иосиф Виссарионович, – требуют, товарищи, разделения законодательной и исполнительной властей.
– Таким образом, проект новой Конституции отразил завоевания рабочих и крестьян нашей страны и теперь послужит величайшим рычагом для мобилизации народа на борьбу за новые достижения, за новые завоевания, – громогласно завершил Вождь мирового пролетариата своё сенсационное выступление перед делегатами Пленума ЦК.