Посланники
Шрифт:
– По причине этой странной войны, я растерял поэтическое мироощущение, а возможно, это из-за моего последнего сна –
по миру пронёсся оранжевый вихрь, и землю со злобным шипением накрыл огонь. Люди и животные метались в поиске какого-либо укрытия, но так и не нашли. Мир сгорел. Что-то таинственное поглотило человечество. Всё вокруг превратилось в пепел и уродливое Ничто. Не осталось ни воды, ни суши, ни радости, ни горя, ни зла, ни добра. Из всего живого остался один я... Я заглянул в себя –
Давид опустил голову.
Я сказал:
– Замечательный бред.
Давид поднял голову, посмотрел на меня глазами, будто изготовленными из жести.
Я напомнил:
– Месяц назад ты мне рассказывал о большой цели…
– Ты про то?
– обречённо проговорил он.
– Было, было…
– И что теперь?
Он горестно вздохнул:
– Моя жизнь стала жуткой, инфернальной. Та энергия, которую я черпал из ниши, присутствующей между мною и Небом, те силы, которые помогали мне ощущать духовные всплески, внезапно погасли. Живу по инерции, не в силах понять, кто я теперь. Боюсь, что теперь я – как все. А я – не все…Я – один в своём роде…С моей головой что-то происходит. Ты не знаешь, что бы это могло быть?
Я сказал:
– Знаю. Химическая реакция.
Давид занудел:
– Во мне не замолкает колокол пустоты. Мне страшно оказаться в полном одиночестве…
Я напомнил:
– Древний мудрец учил: "Не бойся, если ты один, бойся, если ты ноль".
Давид потёр себе виски.
– Боюсь прослыть иерусалимским шутом.
– Прекрати бояться!- потребовал я.
– Бери пример с Сенеки. Тот ничего не боялся, ибо знал, что боится всего.
Мы помолчали.
– А как со стихами?
– спросил я.
– Слова меня избегают.
– Возможно, - предположил я, - твой организм исчерпал свой ресурс кальция, железа, фосфора, а ещё – душевного безумия…
Глаза поэта остекленели, как у куклы Барби. Он задумался. Я не стал мешать, ибо всегда считал, что чуток поразмыслить, поэтам вреда принести не может.
Наконец, Давид проговорил:
– Возможно, ты прав, именно этого состояния я, собственно, жду...
Я поделился недавно приобретённым опытом:
– В жизни обратимо многое... Вот, казалось, мы шли на Газу, а отступили к самим себе…Однако не следует отчаиваться: вернуть себе безумие возможно, и сделать ребёнка вселенной тоже возможно, если тщательно прочистить уши, протереть глаза, а в себя влить полный стакан узо.
– Полный стакан? Надеюсь, это не мерзкое пойло?
– Нет, - заверил я, - это пойло не мерзкое, а греческое. Впрочем, моим советом ты вправе пренебречь, но в таком случае будь готов к тому, что управляющий вселенской поэзией непременно ухватит тебя за Musculus gluteus*. Со страшной силой ухватит.
Поэт оторопел.
Я развёл руками.
– Таков веками испытанный Modus operandi*** Последние исследования учёных говорят о том, что величина человеческого мозга постоянно уменьшается, и уж именно в данном случае величина всё-таки значение имеет…Однако, как показывает каждодневная практика, если поднатужиться, напрячься, то мозг, в конце концов, возвращается к своему обычному размеру. Словом, считай, что твоя проблема временная. Больше оптимизма, приятель! Чтобы во что-либо поверить, необходимо, прежде всего, лишиться разума. Это как с любовью: пока ума не лишился, в неё не поверить. Таков мой ultima ratio.****
На лбу поэта выступили капельки пота.
Возле нас остановилась пожилая женщина. Взглянув на меня, сделала попытку о чём-то спросить, но так и не спросила, прошла дальше.
Склонив набок голову, Давид спросил:
– Фрустрацию не испытываешь?
Я подумал: "Скорей бы вернуться в Университет, чтобы вновь пообщаться с Тацитом, Сократом, Сенекой". Вслух сказал:
– Иногда испытываю, а иногда – нет.
– А меня терзает тревога, - вздохнул поэт.
– От Средиземного моря и его окрестностей исходит такой запах, будто из строя вышла канализация. Этот запах меня убивает.
– Ещё поживёшь, - заверил я. - Тебе же ещё нет сорока…
– И что с того?
Мне на память пришли знаменитые литераторы – Мопассан и Шарль Бодлер сорокалетними умерли от сифилиса, Альфред де Мюссе и Скотт Фицджеральд в
*(лат) Мышца бедра.
** (лат) Третьего не дано.
***(лат) Образ действия.
****(лат) Последний довод.
том же возрасте от пьянства, Джек Керуак – в сорок семь от цирроза печени, Малкольм Лаури – тогда же от передозировки снотворных.
Давид продолжил:
– Вечером собираюсь пойти на эсхатологическую вечеринку. Покажут фильм Кшиштофа Занусси "Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путём". В названии всё определено…
На город брызнули первые осенние дождинки, и я, подумав, что головы писателей набиты невероятным множеством всего и всякого, запрокинул голову, глотнул в себя несколько капель. Доктора считают, что уровень жидкости в организме следует поддерживать.
***
Лестница.
Четвёртый этаж.
Ручка двери.
На стуле, отвернувшись лицом к окну, сидела женщина с седыми волосами и низко опущенными плечами.
Я шагнул в комнату.
Мама обернулась.
Мы обнялись.
Несколько тысяч лет в этом мире что-то происходит вкривь и вкось, а дожидаться ещё тысячи лет, когда мир избавится (если избавится) от хаоса, ни сил, ни терпения у мамы недоставало. Из дома она выходила редко. Иногда просматривала газеты, иногда включала радио или телевизор, но большей частью разглядывала альбом с семейными фотографиями или стояла у окна, дожидаясь, когда на улице появится мой мотоцикл.