Посланники
Шрифт:
Пока моя гимнастёрка и брюки бултыхались в горячей воде, сам я встал под душ. Потом, переодевшись, зажёг на плите газ. На сковороду бросил кусок мяса с нарезанными кольцами лука и стал всё это жарить.
– С Газой мы не промахнулись?
– спросила мама.
Я похлопал ресницами, подвигал носом, пошевелил ушами.
Мама смотрела, как я ем. Я ждал, что она запоёт свою любимую песню о солнце, которое погасить никому не удастся.
Нет, не запела, и я, закончив трапезу, сказал:
– Пойду!
*(лат)
– Собираешься к женщине?
– К Лие.
– Лия – не женщина?
– Она – Лия.
Мама посмотрела на потолок, потом на окно.
– Надеюсь, - проговорила она, - ты сумеешь отличить влюблённость от любви?
– Почему ты спросила?
– Так, - сказала мама, - на всякий случай.
***
Меня встретил знакомый блеск глаз.
Я услышал ровное дыхание.
Наши пальцы переплелись.
Лия взобралась на заднее сиденье мотоцикла и сказала:
– Это через тринадцать километров.
Не доехав до посёлка Шореш, мы съехали с шоссе номер один и свернули направо. Асфальт сменился просёлочной дорогой, показались холмы, густо покрытые мшистыми валунами. Воздух был наполнен щемящим запахом сосен, а тени от деревьев густо покрыли земляную дорогу. С близлежащих полей доносился запах влажной земли. За нами поспевал лёгкий ветерок.
Я обернулся:
– Ты как?
Лия погладила мой шлем.
Вдруг полил дождик –
тонюсенькие торопливые струйки,
малюсенькие бесшумные капельки.
Пришлось включить свет мотоциклетных фар.
Внезапно лес поредел, в просветах расступившихся деревьев показались ряды сложенных из брёвен домиков, а через несколько минут мотоциклетные фары высветили на металлической решётке ворот табличку с надписью " "*
Лия сказала: "В небольшой гостинице можно снять комнату".
Заглушив мотор мотоцикла, я поздоровался с покинувшим сторожевую будку пожилым человеком. В руках он держал зажжённый фонарь. На жёлтой футболке я прочёл надпись "Jesus".
– Как поживаете?
– спросил я.
Охранник закашлялся, держась за грудь, наклонился, потрогал свои коленки,
а затем, махнул рукой и с придыханием выдохнул:
– Слегка живу, слегка помираю…Головокружение, онемение конечностей, анализы мочи…Сегодня – хорошо, вчера – неплохо, а завтра…Завтра может и не наступить…Взамен прожитым годам обретаешь завидный клад – склероз, маразм, хруст в костях, запущенную грыжу…
У охранника было усталое лицо, под его слезящимися глазами шевелились набрякшие мешочки.
– Мало спите?
– заметил я.
Охранник опустил голову.
– Не сплю вовсе. Вдруг не проснусь? Люди умирают по-разному. Бедняжка
*(ивр.) КИБУЦ ЯД ха– ШМОНА– поселение
Жанна Д,Арк сгорела на костре, Анакреонт подавился виноградной косточкой.
Горячая крышка на кастрюле с виду выглядит точно так же, как и остывшая. Жизнь – это как доставленная бандероль: раскрой её, а там, как уж получится, используй. Каждый из нас в этом мире посланник. Вопрос только в том, кто нас послал и зачем? Однажды во мне заговорило: "Твоё место здесь…" О Сартре слышал?
Я кивнул.
Охранник задумчиво посмотрел на силуэты дальних холмов.
– Это Сартр сказал: "Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня".
Я снова кивнул, а Лия, выглянув из-за моей спины, проговорила:
– Добрый вечер, Уди! Я подруга Сельги.
Охранник оживился.
– Очень приятно, барышня. Внучка с утра уехала в Иерусалим за новыми книгами для нашей библиотеки.
– Знаю, - сказала Лия.
– Сельга мне звонила.
Охранник протёр глаз.
– Обожаю внучку, - услышали мы.
– Внуки надёжнее, чем дети – они в таком возрасте, когда нас, стариков, разочаровать уже не успеют.
Металлическая сетка ворот поползла в сторону.
***
– Комнату, пожалуйста, - сказала Лия, - на сутки.
Молодая женщина за конторкой протянула ключ.
Мы поднялись в наш номер.
По очереди приняли душ.
Потом включили телевизор.
С экрана молодой человек недоумевал: "Почему скотину считают по головам, а правительство – по членам?" На другом канале показывали мультфильм "Три медведя" для взрослых. Медвежонок возмущался: "Кто спал на моей кроватке и помял мою жену?" На третьем канале шла английская пьеса, где молодая женщина неустанно повторяла: "Так вы уходите, слава Богу, или остаётесь, не дай Бог?"
– Выключи это, - попросила Лия.
– Погуляем по территории?
Мы спустились вниз.
Женщина за конторкой помахала нам рукой. Мы помахали в ответ. "Вообще-то я не местная, - сказала она.
– Из Шореша. Нашла себе работу здесь. Второй день как…"
В дверях мы столкнулись с белокурой девушкой и двумя высокорослыми парнями. В их иврите слышался странный акцент. У парня были волосы цвета соломы.
Подувший со стороны дальних холмов ветерок нёс на себе терпкий запах ранней осени.
Где-то рядом звякнуло ведро.
Возле калитки дома, сложенного из коричневых брёвен, стояла женщина.
– Как поживаете?
– спросила Лия.
– Грешно жаловаться, - отозвалась женщина и ладонью похлопала по стене дома.
Мы приветственно помахали ей.
– Это Хельма, - пояснила Лия, - мама моей подруги Сельги и жена охранника Уди. А эти странные домики сложены Сеппо Рауло и его друзьями. Это они привезли из Финляндии брёвна и организовали в Яд ха-Шмона мебельную мастерскую… А вот охранник Уди – немец.