После 2050
Шрифт:
В результате поиска искусственный интеллект установил планету на расстоянии чуть менее шестидесяти семи миллионов световых лет, которая по первичным признакам была настолько схожа с нашей Землёй, что можно было сказать, что это и есть Земля. Однако, она не могла быть нашей планетой, поскольку разница в расстоянии от Greenwater-532b до новой экзопланеты и до Земли составляет более две тысячи световых лет. Хотя какая-то магия в числе «67 миллионов» для нас всё-таки и существовала, мы не придали этому особого значения, ведь любой магии всегда есть научное объяснение. Ну а если пока чему-то не было научного объяснения, то такие факты или явления некоторые иногда называли магией.
Как-то
Даже после приключений на такой хищной, но всё же идентичной Земле планете, мысли в головах стали упорядочиваться от понимания того, что уже есть какой-никакой вариант для переселения людей — с не очень комфортным соседством, но всё-таки с огромным шансом для выживания человечества.
В конце второго дня орбитального дрейфа БИИ сообщил, что в двух с половиной миллиардах миль от нас найдена подходящая чёрная дыра, энергии которой хватит для прыжка в пространстве к новой цели. Команда решила не откладывать в долгий ящик и отправиться к чёрной дыре незамедлительно. Добираться туда примерно пятнадцать часов — как раз можно было выспаться и отдохнуть перед прыжком.
На пятнадцатом часу полёта мы приблизились на безопасное расстояние к чёрной дыре, которую я символически назвал Black Hole for Second Chance. Да, нам нужен был ещё один шанс, и очень нужно было, чтобы всё получилось. Мы надеялись найти планету с идеальными условиями и желательно максимально безопасную.
— БИИ, протестируй повторно эту чёрную дыру и проверь наш преобразователь для прыжка в пространстве, — попросил я, глядя на проекцию бортового монитора.
— Остаточный ресурс преобразователя — сорок восемь процентов. Рекомендую чёрную дыру не испытывать, — посоветовал БИИ.
— Почему, БИИ?
— Тест сократит ресурс преобразователя до критически минимального уровня, которого может не хватить для такого большого прыжка в пространстве.
— Оу! А это уже совсем не хорошо. Получается, что этот прыжок может быть и последним, если в окрестностях новой экзопланеты мы не найдём в достаточном количестве таких веществ как шепителий и лубоний, которые являются ну уж очень редкими.
— Может, всё-таки вернёмся на зелёную планету? — грустно спросил Махмуд. — Там есть всё самое необходимое для жизни: воздух, вода и земля под ногами. А от хищников отгородимся как-нибудь. Или же изменим им генетику, настроив её на миролюбивость. Ну, по крайней мере, хоть попытаемся. А вдруг с новой планетой нам совсем не повезёт — или воздуха не будет, или воды, или того и другого. Предварительные данные по этой экзопланете могут оказаться.
— Твоё предложение имеет право на жизнь. А я предлагаю взвесить все «за» и «против» и решить это голосованием, — сказал Бен.
— Хорошо. У меня есть полный отчёт о Greenwater-532b и сведения о новой экзопланете. Я предоставлю эти данные, и каждый изучит их, а к обеду проведём голосование и решим окончательно, — предложил я. — И могу сказать с уверенностью, что в случае неудачи на новом месте, и невозможности вернуться на зелёную планету, это смогут сделать оставшиеся на Земле. Я отправил
— Ну что ж, голосование так голосование, — сказал Махмуд.
К обеденному времени команда большинством голосов приняла решение всё-таки отправиться к новой экзопланете. Наверное, наши страшилки о деревьях-хищниках сказались на тех, кто не посещал Greenwater-532b.
Мне же не терпелось познать новые миры и новые возможности.
— Все готовы? — спросил я у команды.
— Да! Мы готовы, — отвечали мне.
— БИИ, запускай процесс прыжка по заданным координатам! — указал я.
— Запускаю, Говард. Приготовьтесь к значительным перегрузкам, которые не сможет скомпенсировать регулятор корабля.
— Спасибо, БИИ. Готовимся, ребята…
Преобразователь включился, после чего процесс искривления пространства нашего пути был запущен. Сначала, всё было, как и в прошлый раз: преобразователь стал тянуть энергию из чёрной дыры, корабль трясло, визуально пространство складывалось пополам, как лист бумаги, и появилась иллюзия столкновений звёзд и галактик, сопровождающихся взрывами и вспышками. Но потом всё пошло как-то по-новому… Люди, предметы, звёзды, и всё вокруг стало разваливаться на равномерные фрагменты, постепенно рассыпаясь ещё на более мелкие частички — молекулы, атомы, кварки, которые потом ещё бесконечное количество раз распадались на неизвестные нам «кирпичики» мироздания. Всё стало однообразной прозрачностью, то есть всё, что было, стало ничем и настолько прозрачным, что, глядя вдаль (если можно так сказать, что я глядел), я видел, а точнее, чувствовал там себя. Я находился везде и повсюду, и в то же время (если вообще можно назвать это временем) меня нигде не было. И это прозрачное «несуществующее всё» сжималось в одну точку, которая была везде и одновременно нигде. Я уже ничего не видел и не слышал, но ещё что-то чувствовал. И потом я перестал что-то чувствовать. Тьма и тишина. А может, даже и не было там ни тьмы, ни тишины. Может, это и была смерть, которой на самом деле не существовало, так как не было и жизни. А что же тогда было? Я не знал. Но знал, что это был конец, у которого не было начала. Так значит, если не было начала, то и конца на самом деле быть не могло…
Наверное, всё-таки был конец, потому что я стал чувствовать начало. Да, это было начало! Ко мне вернулись чувства, я видел и слышал. Вот уже образовалась тьма, после которой стала появляться прозрачность! А в самой прозрачности прорвался сплошной поток яркого и горячего света. Остывая, свет превращался в частицы, из которых уже появлялось вещество, звёзды, планеты, корабль и знакомые люди на этом корабле…
— Переброска окончена, — объявил БИИ.
Пауза. На лицах каждого застывшее удивление, которое затем сменилось плачем. Почему-то все начали плакать! И даже я! И даже невозмутимый Майк Пейн! Видимо, то, что мы пережили во время прыжка в пространстве, взволновало наше сознание эмоционально-психическим потрясением. Но странно, почему этот прыжок так разительно отличался от предыдущего? В этом нам ещё предстояло разобраться.
— Это было страшно и одновременно восхитительно, — первой высказалась Кэти.
— А мне в начале было очень страшно, но потом стало абсолютно спокойно, если не считать этого неудержимого плача, — призналась юная Янь.
— В самом деле. Даже и не помню, когда я в последний раз так рыдал, — высказался Майк, после чего все рассмеялись, вспоминая рыдающего «железного» Майка Пейна.
— Но что же это всё-таки было? Необычайно красиво! И мне кажется, что я уже о таком где-то слышал, — сказал Бен и задумался.