После меня

Грин Линда

— Ого! — говорит папа, доставая чашку с дымящимся кофе из кофейного аппарата. — Это как-то так неожиданно…

— Это был сюрприз по случаю моего ухода с работы. Ли нашел замену на работе на следующую неделю.

— Вы едете на неделю?

— Да. Он заказал номер в отеле и все такое.

— Но ты ведь его почти не знаешь.

У меня возникает такое ощущение, как будто резиновый мячик моей радости проткнули и из него начал выходить воздух.

— О господи, не начинай этого, папа.

— Непонятно, как он вообще мог рассчитывать на то, что ты бросишь все и

просто поедешь с ним… Знаешь, есть вещи, над которыми следует всерьез задумываться.

— Например, над чем?

— Например, над тем, разумно ли будет так поступить.

— Разумно? — Я смотрю на него, вытаращив глаза и не веря тому, что я сейчас услышала. — А когда я поступала разумно? Я не хочу ничего разумного. Я хочу спонтанного и волнующего — а это именно такое и есть. Ну ладно, мне уже нужно собирать чемодан. Я не хочу заставлять Ли долго ждать.

— Он возле нашего дома?

— Да.

— Тебе следовало бы пригласить его зайти.

— Ты только что наглядно продемонстрировал, почему я этого не сделала.

У меня возникает ощущение, что его лицо разваливается на куски и эти куски падают на кухонный пол. Я поспешно иду на второй этаж, стараясь не думать о том хаосе, который я оставляю позади себя, и достаю из-под кровати чемодан. Я не пользовалась им с конца прошлого лета, когда мы с Сейди ездили на уик-энд в Амстердам. Мы ездили туда на поезде. Выбора у нас при этом, по правде говоря, не было. Я не решилась полететь на самолете, потому что со мной мог произойти еще один эмоциональный срыв. Мне вдруг приходит в голову, что завтра утром мне придется сесть вместе с Ли на самолет и как-то умудриться продержаться в течение всего полета. Мне придется это выдержать, потому что я не хочу, чтобы он узнал что-либо о том, что со мной когда-то произошло. Я больше не хочу быть той Джесс Маунт, а потому мне необходимо похоронить свое прошлое вместе с ней.

Я открываю платяной шкаф. У меня нет ни малейшего представления о том, в чем ходят в Венеции, но я абсолютно уверена, что из имеющихся у меня вещей подойдут только вечернее платье, платье-туника горчичного цвета и ботинки, которые мне купил Ли. Я кладу в чемодан эти вещи, потом добавляю к ним пару джинсов в обтяжку, черные лосины и несколько рубашек. Бросив в чемодан также свое самое лучшее нижнее белье, несколько шорт и футболок, я захожу в ванную, забираю половину содержимого висящего над мойкой шкафчика, хватаю косметичку, иду обратно в комнату и бросаю быстрые взгляды по сторонам. Я вспоминаю про мамины туфли, которые все еще лежат на дне платяного шкафа. Я знаю, что мне вообще-то следовало бы спросить разрешения у папы, но я уверена, что он скажет «да», поэтому я кладу их в чемодан и закрываю его.

Чуть ли не бегом я спускаюсь на первый этаж. Папа сидит за кухонным столом, уже, по-видимому, смирившись с тем, что я уезжаю.

— Ты уверена, что взяла все, что нужно? — спрашивает он.

— Да. Я думаю, что да.

— Паспорт?

Я стону, бегу обратно на второй этаж и роюсь в комоде, пока не нахожу паспорт.

— Спасибо, —

говорю я, вернувшись на кухню. — Ты сейчас спас мне жизнь.

До меня доходит, что я только что сказала, уже когда слова вылетели у меня изо рта, и мне приходится прикусить язык.

— Послушай, — говорит он, вставая. — Извини, если я сказал что-то не так. Я переживаю за тебя.

— Я знаю. Но тебе необходимо позволить мне жить своей собственной жизнью.

— Я постараюсь.

— У меня есть разрешение на то, чтобы развлечься?

— Да, конечно.

— Вот и хорошо. Потому что именно это я и собираюсь делать.

— Но ты тогда дай мне разрешение за тебя переживать. Потому что я буду это делать — нравится тебе это или нет.

— Со мной все будет в порядке. У меня сейчас самое классное в жизни время.

Папа кивает и делает шаг вперед. Я знаю, что он сейчас меня обнимет, и изо всех сил пытаюсь отогнать от себя картинку, как он плачет на моих похоронах.

— Напиши мне, когда приедешь туда, — говорит он, обнимая меня.

Затаив дыхание, я пытаюсь сдержать уже угрожающие выступить на моих глазах слезы.

— Мне пора, — говорю я.

— Да, конечно. Давай я помогу тебе вынести чемодан и познакомлюсь с этим твоим молодым человеком.

Я колеблюсь. Мне очень не хочется развеивать волшебные чары, позволив моему папе вмешиваться. Но я также знаю, что мне не хочется уезжать на отдых в такой напряженной нервной атмосфере между мною и папой.

— Хорошо, — говорю я и выхожу вслед за папой на улицу.

Ли, увидев нас, выходит из машины и идет нам навстречу.

— Здравствуйте, мистер Маунт, — говорит он, протягивая руку. — Я — Ли. Рад с вами познакомиться.

Папа крепко пожимает ему руку.

— А я рад познакомиться с вами. Пожалуйста, называйте меня просто Джо.

— Хорошо.

Мы некоторое время стоим на тротуаре в неловком молчании.

— Это вообще-то хороший выбор — поехать в Италию, — говорит папа.

— Да, отправься в Италию — и не ошибешься. Там где-то вроде бы живут ваши родственники, да?

— На юге, возле Неаполя. Мы ездим повидаться с ними, когда у нас есть такая возможность.

Дело в том, что мы почти каждое лето ездили на отдых к ним, когда я была ребенком, но в то лето, когда умерла мама, я не смогла заставить себя сесть в самолет, и с тех пор мы были там лишь два раза. Отчасти потому, что очень утомительно ехать туда и обратно на поезде.

Я смотрю на папу. По его лицу видно, что он вдруг вспомнил и о том инциденте с самолетом.

— А у тебя, случайно, не будет проблем с…

— Не будет, — поспешно говорю я. — Все нормально. Нам уже пора ехать.

— Хорошо, — говорит папа. — Ну что же, желаю вам обоим замечательно провести время.

— Так оно и будет, — говорит Ли. — И не переживайте — я намереваюсь очень хорошо заботиться о вашей дочери.

Папа кивает. Слова Ли его, похоже, успокоили. Мы садимся в машину, и Ли заводит двигатель. Когда автомобиль трогается, я машу папе на прощание.

— Он, похоже, неплохой человек, — говорит Ли.