Последнее дело
Шрифт:
Ветер вернулся. Вновь он подул со стороны моста – и резко, тошнотворно потянуло сырой гнилью. Мрак встревоженно рыкнул, взъерошился и закрыл собой Тьёна. Молодой колдун не стал дурить – развернулся и рванул по набережной прочь от Страшного моста.
Да пробежал немного – с десяток шагов. Врезался в кого-то и оказался на брусчатке. И тупо уставился на стремительно исчезающую лужу – так закрывалась «дверь» в колдовское пространство протоки.
– Живой, парень? – над ним склонился седеющий мужчина, в коем Тьён опознал мастера Фьераса, известного обитателя Елового квартала и
Тьён неловко ухватился за протянутую руку, встал и украдкой потёр ушибленное место. Со стороны моста донеслось громкое рычание Мрака.
– Это на кого же наш добрейший пёс так взъелся? – мастер Фьерас выпрямился, и в его ладонях зло зашипели водяные клубки. – Неужели…
– Мост… – испуганно выдохнул Тьён. – Страшный мост… Не ходите, мастер! Стойте! Мастер Фьерас!.. Нельзя туда!.. Да стойте же вы!..
А над мостом вновь сгустился туман.
Глава 1: Год и один день назад
Сегодня, впервые за две недели, прояснилось. Мьюза стояла у чердачного окна, щурилась на закатное солнце и уговаривала себя выйти на прогулку.
Не получалось. Весь день не получалось. Пустой дом и одиночество, хандра от нехватки солнца и предчувствие осени… Муж с детьми неделю назад уехали в деревню на день рождения свекрови, с которой Мьюза никогда не ладила. Бесконечные тучи и ливни, ливни и тучи – из дому не выйти. Опять же, осень на пороге – уже и листва кое-где подёрнулась жёлто-рыжей ряской.
Нет. Конечно, нет. Сколько можно себе врать…
Просто вчера был ровно год с того дня, когда Мьюзу отстранили от сыскной работы. Начальник по-прежнему уговаривал отказаться от расследования последнего дела и взяться за новые. Сыскное ведомство исправно платило – меньше, конечно, чем обычно, но всё же. А она упёрлась: или верните последнее, поспешно закрытое начальством дело, или не ждите.
Упрямство вышло боком в первую очередь самой Мьюзе. Без работы она захандрила уже через луну, но постаралась найти себя в другом. Лекции в сыскном училище, домашнее хозяйство, дети… Она наконец-то узнала, чем живут и увлекаются её мальчишки. И вспомнила, что вообще-то замужем за мужчиной, а не за работой.
Муж радовался больше всех, но старательно это скрывал – потому что именно её работа пятнадцать лет назад спасла его младшего брата от казни. Парня уже обвинили в убийстве и приговорили, но одна молодая и крайне дотошная сыскница, перечитав сданное в архив свежее дело, нашла неувязку и настояла на дополнительной проверке. Тем самым сразу получив и место в отделе убийств, и понимающего мужа.
Только вот свекровь возмутило, что её любимый сын, южанин, женился на северянке и по традициям Севера. Очень возмутило. Несмотря на спасение второго сына.
Нет, только не об этом… Они всего-то с неделю как уехали… Это нормально – скучать по семье… и лезь на стенку без нормальной работы всего-то через год после отстранения.
Солнце золотило крыши домов. По полосатому красно-рыжему небу ползла стайка мелких чёрных тучек – ещё не угрожая, но намекая. Надо погулять, пока Синедолье опять не затопило на две недели… Лето на Севере короткое, жаль терять погожие дни, сидя дома.
Мьюза
Семья вернётся только через три недели. В тишине и покое планы и должны написаться. Кровь из носу. И за прогулкой как раз можно продумать детали плана. Кстати. Заодно и личный архив пора привести в порядок. Как и всякий замороченный на работе сыскник, Мьюза хранила слепки и со своих дел, и с интересных чужих. Но теперь она открывала потайную комнатку в кабинете лишь затем, чтобы быстро смахнуть пыль. Пора их наконец рассортировать и отобрать нужные для учебных примеров.
Папка с последним делом всё равно в другом месте. Она сразу попросила мужа спрятать документы куда-нибудь, чтобы не чахнуть над ними в бессильной злости. Сарэ честно спрятал. Мьюза быстро догадалась, куда именно, но стоически держалась.
Переодевшись в синее клетчатое платье, она переплела косу, в очередной раз напомнила себе, что аккуратная стрижка лучше пушистой косы или пучка, который старший сын почему-то называл гнездом, и спустилась вниз. Заглянула на кухню, прихватив составленный с утра список продуктов. Вышла в прихожую, обулась и замотала шею голубым платком. Сняла с вешалки лёгкий плащ – и замерла.
На крыльце кто-то топтался и тихо переговаривался. Мьюза напряжённо прислушалась, но не разобрала ни слова, только определила по голосам, что шепчутся парень и девушка. И сердце испуганно ёкнуло. Только бы не призраки прошлого…
Только бы её чутьё хоть раз в жизни ошиблось…
Как и всякому сыскнику, Мьюзе не раз угрожали. Да, Синедолье – город крупный: больше десяти кварталов, сотни улиц, тысячи домов. Однако при желании и за взятку нетрудно узнать, где живёт нужный человек. А при терпении – дождаться, когда он останется один. Раньше её дом накрывали защитными заклятьями ведомственные колдуны, но с тех пор прошёл год, и защиту давно выпили туманы и смыли дожди.
Но на всякий случай друг-колдун постоянно снабжал её коробками с заклятьями в склянках. И две всегда стояли на подоконниках в прихожей. Мало ли. И Мьюза, и её муж, и дети – не колдуны. К сожалению.
Окна в прихожей закрывали плотные шторы – не подсмотришь, кто шепчется на крыльце. Мьюза вернула плащ на вешалку, тихо разулась и подкралась к окну. Вооружилась склянками и снова чутко прислушалась. Нервное шушуканье походило на перепалку, и наконец парень повысил голос. Мьюза невольно вздрогнула, сунула склянки в карман платья и взяла ещё парочку.
Голос из прошлого. Из последнего её дела. Что ж, она давно предвидела эту беседу… Она встречала детей, готовых годами бороться и за оправдание родителя, и против собственного клейма «семья убийцы». А ребята, сейчас топчущиеся на крыльце, всего-то год с таким клеймом. Год и один день.