Последнее испытание

Туроу Скотт

Говоря это, Стерн думает о том, насколько стремление Кирила довести процесс до конца и оставить разбирательство в прошлом стимулировано Ольгой. Состояние войны, в котором пребывают супруги Пафко, даже при том, что оно существует уже давно и раньше просто не афишировалось и казалось незаметным, сейчас совершенно очевидно, и причиной этого наверняка является свойство Кирила коротать вечера в университетском клубе. Даже если исходить из того, что Кирил в действительности не бросал Ольгу и продолжал отношения с ней, он, видимо, в какой-то момент просто сказал, что сделал это – может быть, для того, чтобы разрядить напряженную атмосферу у себя дома на время следствия

и суда. Но теперь он по тем или иным причинам явно решил отбросить осторожность. Возможно, Ольга снова пытается давить на него, чтобы заставить уйти от Донателлы?

Тут в разговор вступает Марта.

– Нам лучше заявить, что процесс прошел с нарушениями, Кирил, – говорит она. – Покинете зал суда как победитель, даже если ваша победа всего лишь временная.

Пафко качает головой, но не произносит ни слова. Стерн предлагает ему подумать в течение двадцати четырех часов, поскольку обвиняемый и защита должны представить судье ответ лишь вечером завтрашнего дня. Возможно, кому-то – Донателле, а может, даже Ольге – удастся за оставшееся время уговорить Кирила образумиться.

– Я не думаю, что изменю свое мнение, Сэнди. – Кирил встает и, все еще пытаясь сохранить остатки достоинства, выходит из конференц-зала. – Я ухожу, – говорит он уже на пороге и исчезает, так и не попрощавшись с женой, которая продолжает сидеть за столом в компании обоих Стернов. В течение какого-то времени все молчат. Нетрудно предположить, что в эти секунды все они недоумевают по поводу неразумного поведения Кирила.

Марте нужно созвониться с коллегами, оказывающими ей и ее отцу добровольную помощь в ходе процесса, и распорядиться, чтобы они начали исследовательскую работу для составления текстов ходатайств, которые, возможно, защите потребуется подать. Поэтому она целует Донателлу и уходит.

– Мне было приятно сегодня утром увидеть вас в суде, Донателла, – говорит Стерн. – Но я хочу извиниться перед вами – за то, что не предупредил, что заседания сегодня не будет. Однако, как оказалось, вы приехали весьма кстати. Надеюсь, Кирил обдумает ваш совет и последует ему.

– На это нет никаких шансов, – отвечает Донателла, глядя вниз, на стол. – И я приехала сюда сегодня не ради Кирила. Я хотела поговорить с вами.

– Поговорить со мной?

Сегодня на шее у Донателлы тяжелое ожерелье из обсидиана. Оно как бы обрамляет ее лицо – примерно так, как белые воротники обрамляют лица многих персонажей на картинах Рембрандта. Стерн видит, что суд наложил печать усталости и на Донателлу тоже. Несмотря на густой слой косметики, морщинки на ее щеках, еще недавно почти незаметные, теперь обозначились намного резче.

– Вы вчера спрашивали про 24 марта.

– Да, конечно, – отвечает Стерн. На фоне бурных событий сегодняшнего дня то, что происходило вчера, оказалось вытесненным из его памяти.

– Я могу узнать, чем был вызван ваш вопрос? – интересуется Донателла. Вот почему она захотела повидать его лично, догадывается Стерн. Поскольку вопрос, заданный им, может касаться ее лично, Донателла по понятным причинам решила проявить осторожность.

– Мы пытаемся связать концы с концами, Донателла, – поясняет Стерн. – Нам хочется полностью исключить почти невероятную возможность того, что авария, в которую я попал на шоссе, как-то связана с этим делом.

– А какая тут связь? – Донателла – очень умная женщина, поэтому случаи, когда она чего-то не понимает сразу, крайне редки. – Если машина Кирила сдавалась в ремонт, о чем идет речь?

Разумеется, было бы просто смешно, если бы Стерн решил посвятить Донателлу в свои

подозрения по поводу Ольги. С юридической точки зрения их можно рассматривать как клеветнические. Плюс к этому они не выдерживают никакой критики, учитывая, что никаких доказательств у Стерна по поводу Ольги нет, а есть только предположение, что она приняла его машину за машину Донателлы. В нынешней ситуации, когда Кирил вечерами развлекается с молодой соперницей супруги, если бы Донателла услышала эту версию Сэнди, она, весьма вероятно, прямиком бы бросилась в полицию.

– Мне очень жаль, что приходится держать все в секрете, Донателла, но я больше ничего не могу сказать, – говорит Стерн.

– Что ж. – Донателла открывает свою сумочку и достает оттуда книгу в кожаном переплете. – Ни Кирил, ни я не появлялись в районе, где находится здание компании «ПТ» ни в тот день, ни всю последнюю неделю марта. Это время школьных каникул. Чаще всего мы в это время летаем куда-нибудь со всеми нашими внуками. Раньше, когда они были поменьше, мы возили их в Диснейленд. Сейчас в основном мы ездим на острова. Но на этот раз Кирил находился под залогом, так что мы не могли покидать пределы штата, так что мы все провели период школьных каникул в городе. Мы сняли несколько номеров в гостинице и каждый день придумывали что-нибудь интересное – и по вечерам тоже. Цирк «Дю-Солей», музеи… Когда Кирил получил сообщение, что вы попали в реанимацию, мы только-только вышли на улицу после утреннего концерта симфонического оркестра. Мы оба были просто убиты этой новостью, серьезно вам говорю.

– Вот как, – говорит Стерн.

Донателла предлагает ему изучить ее ежедневник, но адвокат мягко берет ее за руку и заставляет положить блокнот обратно в ее довольно вместительную сумочку.

Донателла хочет вызвать по телефону такси, но Стерн связывается с Ардентом и просит его отвезти гостью домой. Затем Сэнди помогает Донателле надеть пальто и провожает ее к лифту.

Перед тем как сойти вниз, женщина в течение нескольких секунд пристально смотрит Сэнди в глаза. Он видит, что Донателла сильно страдает.

– Нет ничего хорошего в старости, правда ведь, Сэнди? – говорит она. Адвокат подозревает, что это замечание имеет отношение скорее не к нему и его жизни, а к жизни самой Донателлы. Она горестно качает головой, затем целует Стерна в обе щеки и входит в лифт, где ее поджидает Ардент.

31. Последние ходатайства

В субботу Стерны скорее для проформы подают ходатайство о снятии обвинения. Гособвинение отвечает на него через несколько часов. Утром в понедельник, когда юристы обеих сторон снова собираются в офисе судьи, Сонни излагает аргументы, приведенные защитой для обоснования ходатайства, в частности ссылки на аналогичные дела. Однако она в конце концов делает вывод, что речь не идет о стопроцентной аналогии, между делами есть различия, и по этой причине снять обвинения отказывается.

– Мистер Стерн, у вас есть еще ходатайства на данный момент?

Разумеется, Сонни ждет, что теперь Сэнди потребует признать, что процесс прошел с нарушениями. Кирил дал согласие на то, чтобы его адвокаты подали соответствующее ходатайство, но лишь в минимальном, самом кратком из возможных вариантов. Если они не представят хотя бы такой предельно лаконичный документ, Кирил лишится возможности использовать в своих интересах целый ряд пунктов законодательства – в частности, потеряет право подать апелляцию в случае, если процесс будет продолжен и Кирил проиграет его при нынешнем составе жюри присяжных.