Последнее падение

Кац Дориана

Как вы понимаете, мама терпеть не может наряжать всё в одной палитре и предпочитает свободный и домашний стиль. Папа же заранее подбирает цвет, стиль и все сопутствующие украшения. Обычно это заканчивается криками, но они всё же приходят к единому решению.

Наш поход в магазин растянулся настолько, что, когда мы вышли из центрального входа с тележками, наполненными пакетами, солнце скрылось за горизонтом, а снег начал валить с новой силой.

– Что думаете насчёт горячего какао и пары кусочков пиццы? – предложила

мама.

– Только за! – в один голос ответили мы.

– Тогда, Линчик, закажи, – она протянула мне телефон с открытым приложением, в которым мы начали выбирать из многочисленных позиций. – Мне сырную, а вы – как хотите. И добавь в комментарии, что мы сами заберём заказ.

– Замётано, – ответила я матери и начала тыкать по картинкам, узнавая у Татьяны, что из этого калорийного царства хочет попробовать она.

Завалившись в прихожую нашей квартиры, увешанные пакетами и замёрзшие до нитки, мы радостно обсуждали предстоящий список дел.

Наш домашний чёрный комок сразу же полез проверять содержимое пакетов, а после очаровал Таню своими глазками пуговками и закрученным хвостиком.

– Она похожа на свинку, – радостно констатировала Совинькова. – Такая милая.

– Она ещё и хрюкает, – я почесала Дару за ушком, на что та отреагировала своим фирменным поросячьим звуком. – Видишь.

– Прям как по команде!

– По команде она может только есть и спать, – прокричала нам мама с кухни. – Тащите сюда свои отбитые пятые точки, салаты будем резать, а после ёлку украшать. И батон не забудьте.

– Батон? – удивлённо переспросила Татьяна.

– Это она про Дару, – ответила я, беря собаку на руки. – В нашей семье у неё тысяча и одна кличка.

***

– Быстрее, калоша! Опоздаем же! – крикнула Совинькова, распихивая толпу на центральной площади и снося всё на своём пути.

Не слыша и не видя никого, Татьяна неслась на самую важную встречу в её жизни. Перед этим Кирилл Трубецкой собственноручно позвонил Татьяне, при этом немного взбесив её своими интонациями в голосе, чтобы поинтересоваться, не передумали ли мы по поводу запланированного вечернего события.

Увидев нас среди толпы, Лия жизнерадостно начала размахивать руками, показывая своей матери, Ксении Александровне, что мы всё-таки смогли вырваться из дома.

На самом деле, насильно нас никто дома и не держал. Мама с огромной радостью согласилась на нашу ледовую авантюру, однако её сборы сильно замедлили наши планы. С трудом и обороной мы смогли отвоевать у неё ботинки на громадной шпильке, которые она подобрала под сегодняшний наряд. Вручить ей тёплые штаны, при этом убеждая, что она выглядит сногсшибательно и не похожа на мешок с картошкой. А главное, найти её, давно потерянные, перчатки.

Если уж говорить совсем откровенно – то мы с Татьяной смогли пройти курс молодого бойца, а мама – мастер класс по подбору зимнего гардероба.

Теперь, таща её за руку, я пыталась поспеть за Совиньковой, чтобы окончательно не потерять её из виду.

– Можешь бежать к друзьям, я уже точно

не потеряюсь, – сказала мама, когда я уже подготовилась бежать в сторону Лии. – Только перчатки надень.

Была у меня такая странная особенность, я никогда не носила перчатки. Не важно какая погода была на улице, сколько градусов было на катке и какие элементы я там исполняла. Из-за этого мои ладони часто превращались в кровавое месиво, царапаясь об лёд и доставляя мне постоянный дискомфорт. И дело не в том, что мне было некомфортно в перчатках – нет, всё было как раз наоборот, я просто постоянно забывала их взять, теряла или рвала. Поэтому Славянская предложила привязать мне их на ниточку и подарить швейный набор, чтобы перчатки всегда были со мной, а я всегда могла их подштопать.

– Добрый день, – Варвара протянула руку Ксении. – Наслышана о вас, Ксения Александровна. Я – Варя, мама Каролина.

Ксения с огромной теплотой пожала моей матери руки:

– Прошу, просто Ксюша. Я уже очень давно хочу с вами познакомиться. Мне было интересно как же выглядит мама такой боевой девчушки как Каролина.

Варвара рассмеялась, и их в начале суховатый диалог быстро перерос в оживлённую беседу, которая была прервана Екатериной Романовной:

– Добрый вечер, дамы, – сказала Екатерина, пожимая моей матери руку. – Рада с вами познакомиться.

– Взаимно.

– Предлагаю пока сходить в прокат за коньками, – начала было Ксения. – Но для начала зайти за кофе, иначе мои руки точно превратятся в лёд.

Пока Лия завязывала коньки и рассказывала мне про нежнейшие булочки с корицей и карамелью, которые она попробовала вчера в одном тихом кафетерии где-то за городскими чертогами, Кирилл и Татьяна вновь начали спорить из-за какой-то чепухи (ничего нового, это было ожидаемо).

– Я тебе говорю, что это бредово! – сказал Кирилл. – Мы же не в цирке, чтобы представление устраивать. И вообще, если они хотят на нас посмотреть, то пусть платят за билеты и приходят на соревнования. Я не бесплатный шут.

– Да кому ты сдался, Кирилл! Деньги на тебя ещё тратить! Я просто попросила прогнать со мной одну связку. Показали бы её Ксении Александровне, она бы что-нибудь нам подправила. Ты знаешь, что мне не удобно исполнять это набор шагов, он слишком длинный. А Илья не хочет ничего менять, пока мы не покажем ему вариант лучше, чем его предложение. А кто, как не твоя мама, может поставить что-то лучше, чем Валимов?

– Меня лично всё устраивает, здесь только тебе неудобно – вот одна и показывай, макаронина.

– Да как же я её покажу? У нас вообще-то парное катание, а не одиночное.

– Представь себе, почти четыре года с тобой в паре пытаюсь стоять, и не знал, чем парное от одиночного катания отличается. И почему ты не попросила помощи у мамы в тренировочный период?

– Потому что твою маму невозможно поймать в свободное время, она сразу же испаряется. А ты не можешь попросить её нам помочь.

– Сова, признай уже, – Кирилл дёрнул розовый помпон на её шапке. – Ты ведь её боишься.