Последние флибустьеры
Шрифт:
— Будь милосердным!.. — выдавил из себя Мендоса, с трудом удерживаясь от смеха. — Этот дон Баррехо стал кровожаднее людоеда!..
— За дело, Риос! — скомандовал гасконец. — Ну а теперь, сеньор Буттафуоко, задавайте свои вопросы. Я буду наблюдать за этим Пфиффером, и горе ему, если он обманет.
Лицо фламандца потемнело. Он бросил на Буттафуоко беспокойный взгляд и спросил дрожащим голосом:
— Так что фы теперь хотели знать от меня? Я никоим образом не сфязан с похищением сеньориты.
— Ты должен знать больше своего товарища, — сказал Буттафуоко, — и я надеюсь
— Та, — ответил фламандец, терроризованный пронизывающим взглядом гасконца.
— Откуда?
— У фас был еще отин спутник?
— Да, этот человек долгие годы служил великому касику Дарьена; он оставил нас, прежде чем мы высадились на континент.
— И кута он толжен был поехать? — с небольшой иронией спросил фламандец.
— Он отправился на Дарьен, чтобы сообщить тамошним племенам о скором прибытии сеньориты.
— Или же тайком приехать ф Панаму и фытать фас?
— Что ты сказал? — в один голос удивились Буттафуоко и Мендоса, пораженные в самое сердце таким неожиданным открытием.
— Прафту, — серьезно сказал мастер Арнольдо. — Этот челофек толжен был знать, что маркиз те Монтелимар тафно поставил себе цель: зафлатеть сокрофищами феликого касика; он претал фас за третью толю богатстфа.
— Ах, проклятый пес!.. — взорвался Мендоса. — А я-то считал его почтенным буканьером!.. Теперь мне все ясно.
— И мне ясно, что наследство касика в опасности, — вторил ему дон Баррехо. — Эх, этот Монтелимар умеет отлично вести свои дела!
— Не ожидал я такого удара, — сказал Буттафуоко, казавшийся потрясенным. — Я бы никогда не предположил, что старый буканьер способен на подобную измену. Правда, негодяи всегда были в наших рядах!..
— Что же мы теперь будем делать, сеньор Буттафуоко? — спросил баск.
— Не стоит терять голову из-за такой малости, — ответил буканьер. — Этот человек может быть очень опасен, но я полагаю, что он еще не добрался до Дарьена. И потом, без присутствия графини ди Вентимилья никто ничего не сможет сделать.
— Но она же в руках маркиза, сеньор Буттафуоко, — напомнил гасконец.
— Однако они еще не выступили.
— Кто про это знает?
— О!.. Сеньор Арнольдо, — нахмурился Буттафуоко, — вы можете рассказать нам много других очень интересных вещей. Дон Баррехо, приготовьте несколько бутылок кипятка.
— Я их уже залил целый десяток, — ответил гасконец. — Риос напрасно времени не терял.
— Тогда приступим, мессер Арнольдо.
Лицо у несчастного фламандца приобрело землистый цвет, тогда как его сотоварищ ухмылялся в усы.
— Чем я еще могу быть фам полезен? — пробормотал фламандец.
— Когда маркиз отправится на Дарьен? Вы должны это знать.
— Как только на перешейке соберется тостаточное количестфо испанских фойск, — ответил фламандец. — С незафисимостью Тарьена бутет покончено.
— А графиня?
— Я знаю только, что сеньор маркиз оттаст распоряжения ф сфое фремя, потому что ее перефезут на галеоне [36] через несколько нетель в
36
Галеон — многопалубное парусное судно с сильным артиллерийским вооружением; использовался в XVI–XVIII вв. и как военное, и как торговое судно. Испанские галеоны, на которых перевозили золото и прочие драгоценности из Америки в Европу, были двухпалубными, имели высокую кормовую надстройку и характерный широкий корпус, что позволяло брать на борт больше груза, повышало остойчивость корабля, но заметно снижало скорость хода.
— Как называется галеон? Ты это должен знать, потому что ты в курсе всех дел твоего хозяина.
— «Сан-Хуан».
— Он уже прибыл в порт?
— Еще нет; его штут из Перу с грузом золотых слиткоф.
— Очень хорошая весть для флибустьеров Равено, — пробормотал Мендоса. — Ах!.. Если бы можно было приложить туда руки, вот это было бы дельце! Возьмем его на заметку.
— Дон Баррехо, — сказал Буттафуоко, — запомните название этого галеона.
— Оно вошло мне в мозг железным гвоздем длиной с мою драгинассу, — ответил гасконец.
— Ну а сейчас на время оставим в покое этих людей, — продолжил буканьер. — Мы узнали у них больше, чем надеялись. Пойдемте, друзья.
Они расположились на кухне, где бравый Риос, нисколько не сомневаясь в том, что его жестокий шурин намерен сварить кишки двух пленников, старался поддерживать огонь под полной воды монументальной кастрюлей.
— Заседание Военного совета открывается, — сказал дон Баррехо своим обычным полушутливым-полусерьезным тоном. — Слово имеет сеньор Буттафуоко, единогласно избранный председателем.
— Буду краток, — начал буканьер. — Нельзя терять времени; необходимо добраться до Тароги, где находятся Равено де Люсан и его флибустьеры, чтобы задержать корабль, на котором графиню ди Вентимилья повезут в бухту Дэвида. Без сеньориты мы абсолютно ничего не сможем сделать и нам просто-напросто придется отказаться от экспедиции.
— Мы все готовы отправиться в путь, — сказал Мендоса. — Ты ведь тоже будешь с нами, не так ли, дон Баррехо?
— Там, где нужно наносить удары драгинассой, я всегда приму участие, — ответил страшный гасконец.
— А Панчита?
— Она будет ждать меня под наблюдением моего шурина Риоса. В конце концов я ведь сам распоряжаюсь своей свободой, tonnerre!..
— Однако нам надо найти способ связаться с сеньоритой, — сказал Буттафуоко.
— Беру это на себя, — сказал дон Баррехо.
— Так быстро? — спросил Мендоса.
— Ты же знаешь, баск, какая пылкая у меня фантазия.
— Смотри, как бы тебя не схватили.
— Это с моими-то ногами!.. Да я не боюсь всех оруженосцев маркиза. Доверьте это дело мне, и я гарантирую, что еще до вечера графиня получит весточку от нас, а мы получим ее сообщение. Сеньор Буттафуоко, не подготовите ли пару записок? Могу вам одолжить свой карандаш.