Последние поэты империи

Бондаренко Владимир Григорьевич

О Елена-Европа! Их женщин нагие коленки

Все, что виделось деду, прадеду — крестьянам, и мне

Потому глубоки мои раны от сказочной Ленки

Горячей и страшней тех что мог получить на войне

Я уже ничего не боюсь в этой жизни

Ничего — ни людей, ни машин, ни богов

И я весел как скиф. Хохоча громогласно на тризне

Хороня молодых. Я в восторге коль смерть прибрала

стариков!

Прибирай, убирай нашу горницу — мир благовонный

От усталых телес. От измученных глаз

А когда я умру — гадкий, подлый, безумный, влюбленный

Я оставлю одних — ненадежных, растерянных вас[16].

1978

Униженный эстет

как герой народного бунта

Эдуард Вениаминович Лимонов (настоящая фамилия — Савенко) родился 22 февраля 1943 года в городе Дзержин­ске Горьковской области. Отец — офицер НКВД, во время Великой Отечественной войны уполномоченный по выявле­нию дезертиров в Марийской АССР, затем начальник клу­ба, начальник конвоя, политрук; увлекался музыкой и по­эзией, сына назвал в честь любимого поэта Эдуарда Баг­рицкого.

Эдуард Лимонов рос в предместье больших городов, в воен­ных городках с их кочевым, общежитским бытом, отсюда и его стихийный демократизм, ненависть к истеблишменту. Юность прошла в Харькове, там стал писать стихи, рабо­тал на заводе сталеваром. Его тянуло в среду художников, писателей, и он перебирается в Москву, где быстро входит в общество СМОГ, занимает заметное место в культуре анде­граунда37, вступает в авангардистскую группу «Конкрет», выпускает в самиздате первую книгу «Кропоткин и другие стихотворения» (1968). В 1971 году пишет поэму «Русское», где задолго до постмодернистов обыгрывает русскую класси­ку, но при этом уже обнаруживает свою приверженность русскому национализму и консерватизму. На его стихи напи­сал положительную рецензию Иосиф Бродский. Подвержен влиянию Велимира Хлебникова и обэриутов38. Был назван Юрием Андроповым «убежденным антисоветчиком», что ни­когда не соответствовало действительности, ибо и в ранних своих стихах он ценил и роль государства, и роль армии. Еще с харьковской юности он привык к борьбе, к конкуренции, к стремлению быть лидером. Не случайно название его прозаи­ческой поэмы — «Мы — национальный герой» (1974). Тема соперничества с известными современниками и предшественниками — шестидесятниками Е. Евтушенко и А. Вознесен­ским, с новомодным И. Бродским, с покойными символиста­ми — становится постоянной в его творчестве.

Вместе с женой Еленой, будущей героиней нашумевшей  книги «Это я — Эдичка», уезжает из Москвы по израильской визе сначала в Австрию, затем в Америку. В США быстро восстановил против себя почти всю эмиграцию, издеваясь над ее лакейством и русофобией. До 1980 года жил в Нью-Йорке, работал официантом, домоправителем, грузчиком. Там же произошел трагический разрыв с женой Еленой, в результате чего появился первый прозаический опыт Лимонова — роман «Это я — Эдичка» (1979), имевший скандальный успех и во Франции, где был издан, и в США. По приглашению своего дру­га художника Михаила Шемякина в 1983 году переезжает во Францию, в 1987 году получает французское гражданство. Печатается и у Владимира Максимова в «Континенте»39, и у его врагов Андрея Синявского и Марии Розановой в «Синтаксисе»40. Вслед за первым романом появляется «Дневник неудачника» (1982), затем трилогия о харьковском детстве и юности: «У нас была великая эпоха» (1982), «Подросток Савенко» (1983), «Молодой негодяй» (1986). Первая из харьков­ских повестей стала одной из первых публикаций в перестро­ечной России — в журнале «Знамя», что вскоре радикально-либеральные руководители журнала признали своей неудачей. Печатал его и Юлиан Семенов в своем еженедельнике «Совер­шенно секретно». В 1991—1993 годах становится ведущим публицистом оппозиционных газет «День» и «Советская Рос­сия». С бригадой «Дня» побывал в Приднестровье. Воевал в Сербии.

В 1991 году восстановил российское гражданство. Одно время примыкал к движению В. Жириновского, входил в его теневой кабинет, затем был среди основателей Фронта на­ционального спасения. В 1994 году создает свою газету «Лимонка» и Национал-большевистскую партию, объединяющую тысячи молодых сторонников русского социализма. В 2001 го­ду заключен в тюрьму за свои радикальные высказывания, по официальной версии — за хранение оружия. Сидел в Лефорто­во больше года, затем в Саратовской тюрьме и в колонии. В тюрьме написал восемь книг, среди них: «Книга мертвых», «Книга воды», «Моя политическая биография», «Священные монстры» и другие. Там же вернулся к поэзии и написал ряд замечательных стихотворений о тюремных впечатлениях. Был освобожден досрочно в 2003

году.

В 2004 году в издательстве «Ультра. Культура» вышел полный сборник его стихотворений как раннего, так и поздне­го периода, названный просто — «Стихотворения».

Яркий представитель самого радикального авангарда, вы­разитель русской низовой культуры рабочих окраин. Живет в Москве.

· * * *

Думаю, в любом случае кривая вывела бы Эдуарда Лимонова в лидеры сопротивления. Главным в жизни для не­го стало не искусство для избранных, не стихи или проза как некий концепт, с которым он играет, а само существо­вание как сопротивление враждебному миру, которое становится шире и значимее его собственного эгоизма, его эс­тетства, его литературных парадоксов. Неправы те, кто считает увлечение Лимонова политикой еще одним арт-проектом, игрой пресыщенного эстета, громкой рекламной акцией.

Во-первых, если это игра, то игра со смертью. Мало кому под силу такая игра. Во-вторых, как думаю я, долгие годы общающийся с Эдуардом, его игра давно переросла в осознанное стремление к сопротивлению, к борьбе с нена­вистным ему буржуазным миром. И от былых друзей он от­вернулся не по политическим причинам, а из-за их внезапно проявившейся в годы перестройки буржуазности. Не может быть буржуазного андеграунда. И потому место художника всегда на баррикаде.

Его судьбу уже сейчас можно сравнивать с судьбой дру­гого «агитатора, горлана, главаря» Владимира Маяковско­го. Путь от футуристической редиски в петлице и стихов «Люблю смотреть, как умирают дети» к поэмам «Ленин» и «Хорошо», к плакатам и «Окнам РОСТА», к революцион­ным стихам, к «Левому маршу» и далее к осознанию госу­дарственности, великой державности своего дела, своей миссии и неслучайному признанию Иосифа Сталина, что «Маяковский был и остается лучшим поэтом советской эпохи», спустя более чем полвека повторился. Эдуард Ли­монов тоже от ранней концептуальной поэзии, от аван­гардного минимализма, от роли эксцентричного абсурдиста в кругу своих лианозовских друзей41 прошел путь до трагического, пока еще экзистенциального бунта отверженного и покинутого поэта в романе «Это я — Эдичка», бунта против всех режимов и всех государств, а затем с не­избежностью пришел к построению своей национал-большевистской утопической модели общества, к новому кол­лективизму, к новой народности. Отверженный и эмоцио­нально неблагополучный творец почти всегда становится народным бунтарем. Разве что финал пока еще у Эдуарда Лимонова, к счастью, не схож с финалом Владимира Мая­ковского. И даже пророчествующие стихи Лимонова о смерти в Саратове оказались преодолены сильной волей и строго организованным сознанием лидера партии, полити­ка, главаря. В данном случае он победил в себе поэта.

Умру я здесь в Саратове в итоге

Не помышляет здесь никто о Боге

Ведь Бог велит пустить куда хочу

Лишь как умру — тогда и полечу

Все слабые за сильного держались

И никогда их пальцы не разжались

И сильный был в Саратове замучен

А после смерти тщательно изучен

(«Саратов», 1969—1970)

Нет, его предсказание саратовской смерти, так же как и других своих смертей в молодости, не сбылось. Натолк­нулось на иную стихию. В этом главное противоречие Эдуарда Лимонова. Глубочайший, осознаваемый эстетизм натуры, любование собой и своими действиями, манер­ность, игра с вещами и с друзьями — все то, что сближало Эдуарда Лимонова с лианозовским кружком поэтов и ху­дожников, поглощалось или вовсе уничтожалось гораздо более сильной страстью — стать национальным русским героем, противостоящим распаду и страны, и общества, и культуры, стремлением к осознанному политическому и общественному лидерству в этом народном сопротивле­нии. Его жизнь оказалась значимее его искусства, его борьба оказала огромное влияние на стиль и смысл его же творчества.

Вышедший в издательстве «Ультра. Культура» наиболее полный поэтический сборник Эдуарда Лимонова «Сти­хотворения», куда вошли его стихи от самых ранних до на­писанных недавно в тюрьме, помогает нам в политике, ли­дере партии, в бывшем политзаключенном, в известном прозаике обнаружить следы на время исчезнувшего поэта, сумевшего поэтические переживания обездоленного, уни­женного и оскорбленного человека сделать близкими мил­лионам таких же, как он, людей.

От меня на вольный ветер