Последние звёзды
Шрифт:
– Поздно. Хочу, чтобы ты знал: нельзя доводить до предела, наши посыпятся.
– Я знаю... – Крутов вздохнул и продолжил. – Ты помнишь, с чего всё началось?
– Саботаж в Кемерово, такое не забыть.
– Мы пришли к власти через обман и кровь, и закончится она так же.
– Все, кто знает, под моим контролем, я каждую минуту помню об этом, нас не раскроют. Да и даже если, уже слишком поздно.
– Дело в другом, в глобальном, во вселенной, если хочешь... Мы пошли обманом, это речь не о людях, а о судьбе.
Игорь тихо
– Ты в это веришь? Хорош глава движения!
Крутов отстранился.
– Я никогда так не поступал, это ведь ты придумал. Видна ваша школа!
– Поблагодари уж наконец, и закончим.
Штаб устал резаться в карты и проголодался, послали за поваром. Крутов решил сходить сам – проветриться. На улице встали, он жадно вдохнул ночную сырость.
– Игорь, ты понимаешь цель всей нашей затеи?
– Набрать сил, развернуть власть к народу лицом.
– Вот и нет, – Крутов присел на ступеньку. – Это задачи, но не цель. Мы должны не систему сменить, а разбудить народ, напомнить людям, что они люди. Не важно, кто за штурвалом, если граждане спросят с любого. Вся страна должна знать, что если власть не справляется, она виновата. И отвечать должна тоже она.
– Таким образом и с нас в случае чего спросят.
Крутов наморщил лоб.
– А ты ждал другого? Мне казалось, что ты понимаешь и поддерживаешь: власть это средство, но не самоцель.
– Понимаю, но поддерживаю... вряд ли. Править нужно сильно.
– Тогда зачем мы боремся?! Твои слова услышаны, наверху так и поступают!
– Они ведь неправы, сколько лет ведут в тупик...
– Ты так думаешь, я так думаю. А должен задуматься на-ро-д! Люди-человеки, элита и рабочие. Ни в чём не будет смысла, пока мозгами пользуется десять процентов населения.
Игорь поманил рукой.
– Я солдат, моё дело ползать под пулями, а я вон до чего дошёл. Иногда думаю, что недостоин, что вокруг полно людей умнее. Пусть командуют, я готов исполнять. Но никто не берётся.
– В чём мораль?
– Не знаю.
Город напряжён, это чувствуется кожей и бросается в глаза. Огневые позиции замаскированы и скрыты в темноте, но видно уголёк сигареты в бойнице. В тишине шаркают патрульные, от фонарных столбов идут провода к прожекторам.
Крутов закончил разговор.
– Мы на финишной прямой, Игорь. Если проиграем, я не хочу выжить: не найду сил начинать всё заново.
10
Баграт в потоке спешащих на работу людей один в пыли и грязи: столица всё-таки. Отбил землю с ботинок и зашёл в автобус. Через весь город он не идёт, придётся пересесть, а пока Баграт прижался к стеклу, освободил место группке инженеров. Всмотрелся в городской пейзаж, и их профессиональная болтовня пропала из сознания. Он никогда не задерживался в городах, если только не отлёживался, простреленный. Справедливости ради, Баграта ранили реже, чем должны были. Больше попадало по молодости в драках и неудачных
Вполне может получиться, что нужный контакт пропал. Но на чёрном рынке важнее не личное знакомство, а вовлечённость. Через третьих лиц, через упоминание о давней сделке доверие восстанавливается. Так и вышло, потребовалось чуть больше денег и гораздо больше времени. Когда продавец, седой мужчина с бородой клином, спросил об дозе, Баграт задумался. Он всё рассчитал, но если отравится ребёнок – может не выжить.
– Меня в детстве не жалели...
– Что, уважаемый? – мужчина сложил мозолистые ладони.
– Две полные колбы.
По разведанному пути пробрался к участку быстрее, чем ночью, но проволоку резал в другом месте. Ух и намотался! А здесь ничего не изменилось: тот же день, та же погода, тот же охранник у калитки.
– О, вовремя. Починил?
– А-ай! – Баграт махнул рукой. – Толку нет, запчасти нужны. А мой ругается, вышвырнуть грозит.
– Не свезло, вот наш спокойный, вообще внимания не обращает, будто нет четырёх человек, – четырёх, значит.
– Руки можно помыть? Возвращаться вообще неохота.
– Давай, пока хозяина нет. Сзади дома труба выходит.
Охранник предупредил напарника по рации, сам понёс отбивший Баграту в рюкзаке спину инструмент в гараж. Баграт свинтил вентиль, вставил стопор, и завернул обратно.
– Нет воды.
Демонстративно покрутил перед вернувшимся охранником, ручка действительно вертелась вхолостую. Охранник закусил губу, глянул на чёрные руки и лицо, домой пускать нельзя, но ведь уже согласился помочь.
– Да ладно, я понимаю, сам как-нибудь... – Баграт понурил голову.
– Заходи в дом, сразу налево, только тихо, все наверху.
В рацию ничего не сказал.
Баграту нужна была минута: по напору воды выбрал трубу, пробил пневмоиглой пластиковый переходник и вогнал оба флакона. Мазнул монтажной пеной из тюбика, дырка затянулась, ещё и руки успел помыть. На цыпочках вышел из дома. В коридоре бросились в глаза детские ботинки, мальчишечьи, стало чуть легче, хотя какая разница.
Яд подействует, если просто помыть этой водой фрукты. Меньший эффект, но не зря же два флакона. Семью свалит не сразу, к ночи. Гловацкий заверил, что объект ответственный до невозможности, значит полномочия передаст до того, как испортит ковры.
* * *
Новосибирск сегодня расцвёл и ощетинился шипами. Аэродром встречает каждого гостя салютом и кортежем до здания администрации. Вокруг же развернулось настоящее кольцо обороны. Зенитные точки, блокпосты с техникой, сторожевые корабли и на севере и на юге Оби, в небе свистнул истребитель. Гловацкий, бросив взгляд на расположение, в очередной раз убедился, что нет в стране армии, способной взять столицу.
Молодой секретарь утром доложил, что спикер передал ему право голоса и документы шифрованным каналом, сейчас его ждут в «первом» кабинете.