Последний аккорд

Blitz-22

— Бессмыслица…

— Ничего не известно, — она была с ним согласна. — Но Эмма считает, что в городе не нужны ещё два человека, практикующие в основном тёмную магию. В особенности не нужен сам Тёмный маг…

— Я в этом плане безопасен.

— То есть ты уверен, что ты больше не Тёмный?

— Всё имеет цену. Когда ты что-то предаёшь, то наказанием всегда служит существенная потеря, — уклончиво ответил Румпельштильцхен. — Я предал Тёмного мага, когда разорвал с ним связь почти 26 лет назад. Ради Коль. И всё

же он оставался со мной, но таял. Когда я совершил невозможный прыжок в пространстве, он будто исчез.

— Так Тёмный ты или нет?

— Я не знаю. Я избавился от кинжала, но магию сохранил.

— Это невозможно.

— Но это факт. Ты правда считаешь, что наше присутствие в Сторибруке усугубит ситуацию?

— Напротив, — вздохнула Реджина. — Но я предпочту остаться здесь. На случай, если оттуда и правда что-то выберется.

— Реджина, я не хочу, чтобы Роланд и Коль об этом узнали, — попросил Голд. — Чтобы они хотя бы что-то услышали.

— Мог не напоминать. Я не сказала ни слова ни Генри, ни Роланду. И это было непросто! Я сделаю всё, чтобы их уберечь.

— Рад слышать.

— Ну, мне пора, если не возражаешь.

— Вовсе нет, — он встал из-за стола одновременно с ней. — Проводить тебя?

— Не нужно.

— До встречи, Реджина.

— Да, — она поцеловала его в щёку на прощание. — До встречи.

Дома он рассказал обо всём Белль и сразу пожалел об этом, потому что такие новости вряд ли способны были её успокоить. Они долго в тот вечер говорили о Сторибруке и приняли решение, что на них это влиять не должно, что они никому больше об этом не скажут и постараются спокойно жить дальше.

Не так просто было «спокойно жить дальше» и молчать. Где-то через неделю Голд встречался с адвокатами мистера Дженкинса и оставил Белль одну в своём кабинете. Когда он пришёл со встречи, её не было. Он подумал, что она, должно быть, ушла к Сюзанн, и начал поиски оттуда.

— Сюзанн, я тут жену потерял, — весело сказал Голд. — Не видели?

— Нет… Но, думаю, найдётся.

— Да… А с вами что? Вы какая-то расстроенная…

Сюзанн была не просто расстроенная. Сюзанн была в бешенстве, чего он раньше никогда за ней не замечал.

— Да неважно! — досадливо отмахнулась Сюзанн. — К делу это не относится.

— И всё же?

— Мой шестнадцатилетний сын решил купить себе машину.

— У него нет прав?

— Есть у него права! Просто он решил, что заработать на неё должен сам, и пропустил целый месяц в школе, работая бариста за полторы тысячи долларов в месяц, — поделилась она. — Когда за школу его я отдаю четыре с половиной тысячи долларов в месяц. И нет бы спросить!

— Побоялся отказа? Хотел почувствовать себя самостоятельным? — попытался приободрить её Голд. — Знаете, если ему так хочется самому работать, то почему бы вам не нанять его в качестве курьера во внеурочное время?

—

Думаете?

— Так он всегда будет у вас на глазах.

— Спасибо… Вы не пробовали поискать Белль у Ив Лоусон?

— Разве она не в суде? — нахмурился он.

— Вернулась полчаса назад. Что-то не так?

— Ничего.

Всё было не так. Он поспешил к кабинету Ив, и, конечно же, Белль была там. Сама Ив была пасмурнее самой чёрной тучи, и Белль утешала её. Голд же пытался понять, говорили они о Сторибруке или нет. И они не говорили. В противном случае Ив как-нибудь выдала бы себя и не смогла бы так быстро переключиться и дать отчёт по делу о коллективном иске.

— Думал, что я ей скажу?! — возмутилась Белль, когда они вернулись к себе.

— Ну…

— Я знаю, что на кону. И я бы не стала беспокоить бедную девочку. У неё и помимо волнения за родителей много проблем. Она подаёт на развод, а Лэнгдон её не отпускает. Грозится отсудить Стеллу.

— Не отсудит.

— Всё равно неприятно.

— Прости.

— За недоверие? — уточнила она.

— Да, — кивнул Голд. — Прости за недоверие.

Белль хотела ещё что-то добавить, но не стала.

Со временем, нырнув с головой в повседневность, они всё реже вспоминали об ужасах Сторибрука. И вновь они ожили в сознании Голда только в предпоследнее воскресенье октября, когда они все втроём поехали в Бруклин.

Коль и Роланд наконец пришли к согласию и закончили с детской. Голд не хотел, чтобы Коль лично её им показывала и лишний раз поднималась по лестнице на таком большом сроке, но она настояла, как, впрочем, и всегда.

— Смотрю, Роланд спор выиграл? — добродушно усмехнулась Белль.

— Да, — недовольно поморщилась Коль. — Здесь достаточно места в любом случае.

Речь шла о той самой детской кроватке, которая в конечном счёте заняла своё законное место посреди комнаты. Остальная мебель была аккуратно расставлена у стен, и Голд с удовольствием отметил, что при этом учитывались не только нужды малышки, но и матери. Мебель была красивая, украшенная изображениями разных растений и всего одного животного: повсюду были нарисованы медведи, в основном, милые и дружелюбные. Отличался только игрушечный в кресле, представляющий собой мягкую пушистую модель настоящего.

— Мишки! — воскликнул Голд не без иронии. — Обожаю мишек!

— Правда? — удивилась Коль. — С чего бы?

Белль только с улыбкой закатила глаза.

— Мам! — крикнул с лестницы Крис. — Можно тебя?

— Иду! — отозвалась она и оставила Голда и Коль вдвоём.

Коль села в кресло у окна и взяла игрушку в руки.

— Устала? — заботливо спросил Голд и облокотился на низкий подоконник.

— Есть немного! — невесело усмехнулась дочь и положила руку на живот, который ещё немного увеличился. — Осталось недолго. Робин уже отмучилась.