Последний аккорд

Blitz-22

— Возможно, всё было бы иначе.

— Или наоборот!

— Или наоборот, — угрожающе протянула она, а потом сорвалась на него: — Но не это важно! Важно, что ты не сказал мне! Мне! Ты сам говорил, что секретов между нами быть не должно! Сам говорил! И что мы имеем?!

— Прости меня… — прошептал Голд, глаза защипало от слёз. — Что мне сделать?

— Просто уйди. Отстань от меня сейчас.

— Хорошо, — согласился он, вытирая лицо рукой. — Хорошо…

И они в тот день больше не разговаривали. Коль ни с кем в тот день больше не разговаривала, а на следующий — только с Крисом и Белль. Особенно тяжко было оттого, что он в этот день как раз улетал

в Чикаго, улетал, поссорившись с самым дорогим человеком в его жизни. Ему было достаточно услышать только одно слово, любое, и к счастью, он его получил. Когда он уже собрался уходить, Коль вышла из своей комнаты, облокотилась о стену и молча наблюдала за тем, как он застёгивает пальто.

— Пока, Коль.

— Будь осторожен, — бросила Коль, отвернулась и снова ушла к себе.

Голд с болью прикрыл глаза.

— Она не злится на тебя, — попыталась успокоить его Белль. — Просто расстроена.

— О, хуже! — не согласился он. — Она разочарована.

— Может, мы всё же проводим тебя до аэропорта?

— Да, пап, — оживился Крис. — Нам не сложно.

— Нет, — ответил Голд, по очереди обнимая их. — Не хочу. Вы точно справитесь?

Они заверили его, что да. Что у них всё есть, а Белль поможет сиделка, да и сама Белль не такая уже и беспомощная. Они пообещали, что позаботятся о Коль, а если случится что-нибудь серьёзное, то тут же ему позвонят. Он согласился с ними и уехал в аэропорт один. Уехал с тяжёлым сердцем на час раньше, чем должен был, а потом бродил там, не находя себе покоя, пока не остановился у нужного терминала и не застыл, заворожённый видом монумента, который никогда ему не нравился. Есть в аэропорту Джона Кеннеди скульптура, которую установили в год рождения Коль. Её однажды убрали на несколько лет, и он тогда даже радовался этому, но потом вернули, потому что ничто не способно украсить международный аэропорт больше, чем двухтонное золотистое подобие дерева, похожее больше на вихрь, растянутое перекати-поле или особый дизайн колючей проволоки. А сейчас она ему стала нравиться, и совсем не потому, что теперь здесь можно было найти статуи и поуродливее, а потому, что теперь он понимал её смысл. Она называлась «Вне времени», и стоя здесь, готовясь к очередному путешествию, он и правда был где-то вне времени и размышлял над тем, вернётся ли он сюда через три дня, и почему-то грустно подумал, что нет.

========== Комната Клайва ==========

Мистер Голд и Ив Лоусон летели в Чикаго первым классом, заняли соседние места. Не предполагалось, что они будут разговаривать, скорее, просто оберегать покой друг друга от посторонних. Но разговор всё же состоялся, и причиной ему в первую очередь послужили расшатанные нервы мистера Голд, который постоянно беспокойно оглядывался и докрасна расчесал ладони.

— Вы, как моя мама? — с улыбкой спросила Ив. — Летать не любите?

— Не люблю, но у меня другие причины.

— Не хотите их оставлять?

— Да.

— Понимаю. Сама оставила Стеллу.

— Я думал, что ты её с собой возьмёшь.

— Увы! — вздохнула она. — Конечно, я думала взять её с собой, но Лэнгдону сейчас не доверяю. К тому же мы тогда не сможем поговорить. Или поругаемся. Стелла не должна видеть, как её родители ругаются.

— Это верно. Лучше сначала разобраться самим, — не мог не согласиться Голд. — Тебе не нужна помощь? Я слышал, что он хочет для себя полную опеку.

— Как и я. Но только по причине того, что он редко в последнее время интересуется Стеллой. И всё сводится к редким звонкам и вот таким вот угрозам. Ему

по всем законам нечего против меня выставить. Даже зарабатываю я больше. Так что нет. Но спасибо!

— Если что — обращайся.

— Учту. Вообще, Лэнгдон — хороший человек, — грустно пояснила Ив. — И отцом был хорошим, но его как переклинило. И он предпочитает винить меня.

— Почему?

— Потому что я отказалась прощать его. Но он перепутал смертельную обиду с глубоким разочарованием.

— С обидой справиться легче.

— Да. Но и с разочарованием не так сложно. Немного терпения, и вот уже есть шанс все вернуть.

— Ты хочешь всё вернуть?

— Я не знаю. Это странно, наверное, но я всё ещё его… люблю, — она говорила искренне. — Поэтому определённо есть шанс, только он его не видит. Может, потому что сам меня уже не любит? Меня сложно любить.

— О, не думаю! — усмехнулся Голд. — Ты ведь сама редко разочаровываешь людей, насколько я судить могу. А Лэнгдон либо идиот, либо просто боится.

— Боится чего?

— Что на самом деле шанса никакого у него нет. Иногда даже думать об этом страшно.

— Вы поссорились с Белль?

— Гораздо хуже, — с горечью произнёс Румпель. — Я разочаровал Коль.

— Тогда могу вас утешить: у вас шанс точно есть, — Ив улыбнулась и похлопала его по плечу.

— Может быть.

Они проговорили всю дорогу, делились предположениями и планами, и Ив пообещала ему кое-кого найти.

— Пара пустяков! — воскликнула Ив. — А зачем вам она?

— Долго объяснять, — уклончиво ответил ей Голд. — Это точно тебя не затруднит?

— Совсем не затруднит. Я могу даже лично проводить вас к ней, как только Лэнгдон найдёт мне адрес.

— Буду иметь в виду.

Номера в отеле у них с Ив тоже были соседние, и Голд немного пожалел, что сэкономил, когда увидел свой, а потом рассмеялся над тем, что потратил на самолет за два часа комфорта больше денег, чем на комнату, в которой должен был провести трое суток.

Ночью он плохо спал и снова видел странные сны. Ему особенно запомнился один, про Белль. В нём она лежала с ним в постели, чему-то улыбалась и затем ушла, завернувшись в простыню, а он её искал и никак не мог найти, пока совсем не впал в отчаяние. И с этим ощущением проснулся утром, на полчаса позже, чем должен был.

Исключив завтрак из своего расписания, Голд отправился в душ и спустя пятнадцать минут с трудом доковылял до кровати, потому что покалеченная нога вновь напомнила о себе.

— Это ты не вовремя, — прошипел он, растирая ноющую от боли конечность. — Совсем не вовремя! Чёрт…

И тут, также внезапно и не вовремя, ему позвонила Белль. Он отключил камеру, чтобы она не видела его лица и ответил.

— Привет…

— Привет! — весело сказала Белль. — Как ты…

— Н-нормально…

— Что случилось?

— Ничего.

— Нога?

Да как она только догадалась!

— Нет! Просто ушиб палец, — попытался соврать Голд, но потом со вздохом признался: — Нога. Сейчас пройдёт. Я надеюсь.

— Румпель…

— Да всё хорошо! Она не так сильно и болит, — болело невыносимо. — Как у вас дела?

— Нормально, — голос у неё был какой-то странный. — Есть шанс, что вам понадобится меньше времени, и ты вернёшься не тринадцатого, а раньше?

— Уже не можешь без меня?

— Да. И не только я. Пусть ты сейчас этому и не веришь.

— Я вернусь, как смогу.

— О, да… — многозначительно протянула жена. — Ты — мастер удобных формулировок. Скажу Эрике, что нанимаю её на неделю, а то и больше.