Последний аккорд

Blitz-22

Ещё одним человеком, чьё общество немного поднимало Коль настроение, была, конечно же, Ив. Они не так часто встречались в силу множества причин, но общаться старались ежедневно. В счёт будущей командировки Ив взяла один выходной заранее, чтобы провести его с своей дочкой. Придя в обед из офиса, Голд поначалу удивился, увидев гостью, а потом, незамеченный, застыл на пороге, прислушиваясь к тихой беседе подруг. Коль рассказывала одну старую историю, которую он давно слышал, но на этот раз она звучала как-то иначе.

— Гавана — один из самых ярких городов, в которых мне приходилось бывать. Все здания в центре разноцветные и плотно прилегают

друг другу, а самые старые, разваливающиеся будто золотом сияют, особенно когда солнце стоит высоко в небе. И все непременно должны веселиться. Ночью и днём улицы заполнены людьми, а вечером на пляже попробуй не заразиться всеобщей радостью.

— Особенно летом, — рассказывала Коль, — Роланд не веселился. Внешне никогда. Слишком скромный для этого. Но некоторые местные стали называть его «hombre cansado de la vida» — «человек, уставший от жизни». А ведь это было совсем не так! Один парень, Херардо, шутил, что он не двигается, потому что слишком неуклюжий, а потом ещё как-то его оскорбил, а как, Роланд никогда мне не рассказывал. Но они поспорили. Составили, помню, из пустых стеклянных бутылок такую странную конструкцию, очень шаткую, на первый взгляд, которую всю нужно было с первого броска обрушить. В общем, непростая была задача, но Роланд выиграл. Это был единственный раз за всю жизнь, наверное, когда его удалось спровоцировать. Глупый такой спор…

Голд понял, что ему не нравилось сейчас в этом рассказе: интонация. Коль говорила о Роланде так, будто он не уехал всего полторы недели назад, а был мёртв вот уже лет десять.

— Здравствуйте, мистер Голд! — заметила его Ив.

— Да, здравствуй…

— Папа? — нахмурилась Коль. — Ты почему там стоишь?

— Только что пришёл. А где Белль?

— О! Они с Крисом и Стеллой пошли с собаками в парк. Ничего. Собак ей никто не даст.

— Очень надеюсь!

— Извините, — неловко вмешалась Ив. — А где у вас тут?..

— А вот! Выйдешь из гостиной, прямо по коридору до конца и налево, — Коль хотела встать, но её подруга ей помешала. — Направо — кабинет папы. Я могу…

— Даже не смей! Я найду.

Ив ушла в указанном направлении, а Голд сел рядом с дочерью.

— Здорово, что вы так дружите, — отметил он.

— Да. Кто бы знал! — с удовольствием сказала Коль. — Казалось, вчера мы болтали об учёбе и музыке, а сейчас обсуждаем налоги и цены на детские вещи, не говоря уже о детях. У Ив есть чему поучиться.

— Не сомневаюсь. Стелла мне показалась воспитанной и умной девочкой.

— Да… И с ней веселее.

— Чем с младенцем? — усмехнулся Голд. — Возможно, но когда смотришь на пятилетнего бесёнка, всё чаще с нежностью вспоминаешь малыша.

— Наверное! Поразительная Ив всё-таки… У неё у самой столько проблем. Развод, Лэнгдон сыплет угрозами. Да и вся семья её в Сторибруке, а она пришла меня утешить. Но я в порядке.

— Правда?

— Достаточно, чтобы с этим справиться, — Коль похлопала его по руке. — В конце концов преждевременная и безосновательная паника никогда до добра не доводила. Я уверена, что очень скоро Роланд вернётся.

— Коль, я…

— Да?

Он хотел ей всё рассказать как есть, зная, что это её расстроит. Хотел, потому что так было честно, и он должен был давно это сделать, пойти другим путём, а сейчас — просто признать, что он был. Хотел, но взглянув в её тёмные тёплые добрые глаза, понял, что не может.

— Я забыл, что хотел сказать, — солгал Румпель. — Тебе нужно что-нибудь?

—

Напиться? — со смехом предположила Коль. — Нет, папа. У меня всё есть.

— Ну и хорошо…

К обеду подоспели Белль, Крис и маленькая Стелла, и все оставшиеся слушали теперь в основном их. Стелле Крис, кажется, очень понравился, и напоследок, когда они с Ив уходили, девочка попросила у мамы ручку и что-то нарисовала у него на запястье.

— Потом я на бумаге нарисую! — немного огорчилась девочка. — Получится лучше.

— О, и сейчас неплохо! — похвалил Крис. — И я для тебя кое-что нарисую.

— Правда? А что?

— Сюрприз!

— Скажи!

— Не могу! — Крис скорчил смешную рожу. — Тогда это не будет сюрпризом!

— Хорошо. Пока, Крис.

— Пока, яркая звёздочка.

Стелла даже покраснела от смущения и удовольствия, когда он её так назвал, ещё раз пискнула «Пока», взяла свою маму за руку и потянула к выходу. Ив же, рассмеявшись, не стала сопротивляться, махнула всем на прощание, и они ушли.

Это было во вторник, и с того дня имя Роланда совсем не всплывало, никто не упоминал о нём и не хотел. Голд так уж точно не хотел, но зятя нередко вспоминал, почти каждый раз, когда видел Коль или слышал, как они с Белль строят планы на жизнь ещё нерождённой Дженни.

О самом Роланде заговорили в субботу, и тему эту завела совсем не Коль, и даже не Белль, а Крис, которому почему-то пришла в голову замечательная мысль порассуждать о поступке Роланда, оправдать его, будто каждый день тот подвергался страшным незаслуженным обвинениям и злобным нападкам. Голд и не думал злиться после того самого вечера, когда Роланд ушёл, но сейчас его прорвало. Коль не было в комнате, и он говорил это, уверенный, что она ни слова не услышит. Он говорил, что Роланд героический идиот, который лезет на рожон по причине и без, что его преданность сестре можно понять, но не тогда, когда у той есть целый полк отличных помощников и защитников, и точно не тогда, когда у него дома глубоко беременная жена, которой подобные волнения совершенно не нужны. А также он проболтался о трупах в Сторибруке и о весьма возможной вероятности того, что там Роланд голову и сложит. Гнев его касался не столько Роланда, сколько его самого и его чувств, которые он совсем не хотел испытывать, и дополнительной болью для него стало то, что Коль последние его слова услышала.

— Тебе что-то известно? — сухо спросила дочь. — И наверное, давно, да?

— Да…

— Расскажи мне.

— Коль…

— Расскажи мне!

И Голд рассказал. Про Реджину, про Эмму и Генри и про Сторибрук. Про погибших, про одержимость убийц, про природные аномалии, о которых он услышал в последнюю встречу, и про опасность для внешнего мира, из-за которой они с Реджиной по-прежнему оставались здесь, защищая Генри и её… Единственное, о чём он промолчал, — это то, что Белль тоже знала, но жена созналась сразу же, как он закончил свой довольно долгий монолог.

— Мне надо подумать об этом… — с тяжёлым вздохом сказала Коль. — Не ходите за мной. Не хочу вас обоих видеть некоторое время.

Она ушла к себе, а он стоял, поражённый до глубины души. А затем он сделал то, за что сразу же себя возненавидел: проигнорировал её

просьбу и бросился следом.

— Коль, у меня были причины молчать. Поверь!

— О, я верю! — рассерженно закивала Коль. — Но если бы ты кому-то сам доверял, то увидел бы, что для правды причин было больше!

— Коль…