Последний аккорд

Blitz-22

— Я испытываю к Сабине самые тёплые чувства, — заверил Крис. — Просто их нельзя назвать любовью.

— Скорее дружба с привилегиями, — присоединился к его мнению Альберт. — Ты не права, мам: чувства нужны для всего. Просто чувства бывают очень разными.

— Как Лорен отпустила Ори в Нью-Йорк? — поинтересовался Голд.

Он задавался этим вопросом с тех пор, как увидел Ори.

— Она и не отпускала, — ответил Ал. — Она сама в Нью-Йорке. Принимает участие в семинаре при Колумбийском университете, а я с Ори следом увязался.

Подумал, что так ей не придётся с ним расставаться, а мы сможем повидаться с вами.

— Вы надолго? — спросила Белль. — И где поселились?

— В отеле недалеко от университета. Пробудем две недели.

— А вы сняли два разных номера или всё же один? — поддел брата Крис.

— Паразит, — рассмеялся Альберт и взъерошил ему волосы. — Я тебе не скажу.

— Пригласи Лорен как-нибудь к нам, — попросила Белль. — Мы будем рады.

— Посмотрим, — уклончиво ответил он. — Я ей сообщу.

Всеобщее внимание перекинулось с Альберта и Криса на Келли, которая до конца надеялась, что очередь до неё не дойдёт. Оказалось, что Келли не только вернулась к Адаму, но и собиралась работать в его компании: теперь её ничто не смущало, и она действительно видела в этом потенциал. Это в очередной раз натолкнуло Голда на мысль, что ему стоит как-нибудь помочь сыну.

— Теоретически твоя компания, скорее всего, превратится в тыкву, — занудно протянул Альберт. — И потребуются жертвы.

— Думаю, у меня есть маленький шанс, — добродушно улыбнулся Адам и ласково посмотрел на Келли. — Теперь точно есть.

Все заговорили о работе, и когда Белль поделилась маловоодушевляющими рассказами о своей, Коль сказала, что получила работу, заказ на ту самую автобиографию знаменитого доктора философии, который не так давно расстался с жизнью.

— Я же говорила, — совсем не удивилась Белль. — Это идеальная работа для журналиста с задатками писателя.

— А что такое задатки писателя? — нахмурилась Коль. — Сейчас пишут все кому не лень.

— Но не все могут этим жить.

— Не все. Я как раз не могу.

— Это не так, — не согласился Роланд. — Я верю в тебя. Ты можешь добиться всего, чего захочешь.

— И я верю, — присоединился Голд.

— И я, — поддержал Адам. — Мы все в тебя верим, Заноза.

— Можно я залезу под стол? — повеселела Коль. — А то вы меня смущаете.

Она рассмеялась, но тут же, опомнившись, прекратила и с опаской покосилась на Дженни, которая в этот раз никак не отреагировала, увлечённая изучением собственных пальцев.

— Не заплакала, — сказала Белль. — Она всё так же плачет?

— Уже реже, — тяжко вздохнула Коль, — но плачет. Мы над этим работаем.

— Хорошо, что всё налаживается.

Её прервал плач Ори.

— Я скоро вернусь, — быстро среагировал Альберт, выскочил из-за стола и поспешил к сыну.

— И меняется к лучшему, — Белль проводила его взглядом. — Всё к лучшему.

— А мне нравится настоящее, — мягко пробасил Роланд. —

Пусть всё будет так же хорошо, как сейчас.

— Да, сейчас мы находимся в прекрасном настоящем, — согласился Голд. — А на будущее лучше не загадывать.

— Но оно будет хорошим, — настояла Белль.

— Будет, — улыбнулась ей Коль. — Просто обязано быть.

Несмотря на эти слова, сама она была настроена не так оптимистично. После того, как все встали из-за стола и лениво разбрелись по комнате, развивая самые разные темы, Коль как-то притихла, а потом, улучив момент выбралась на пожарную лестницу под тёплое майское солнце, и Голд

последовал за ней.

— Чудесный сегодня день, — сказала дочь, когда заметила, как он выбирается из окна на лестницу.

— День чудесный, — кивнул он и облокотился на стальные перила. — А твоё настроение — нет.

— С моим настроением всё нормально.

— Правда? Может, всё-таки поделишься?

— Было бы чем, — усмехнулась Коль. — Просто нельзя запретить мечтать.

— А кто-то запрещает тебе мечтать? — скептически спросил Румпель.

— Лучше бы кто-нибудь запретил…

— Зачем? О чём таком страшном ты мечтаешь?

— Ни о чём, — она на минутку задумалась и оглянулась, чтобы посмотреть на всех, кого они оба любили больше жизни. — У меня есть всё, что нужно для счастья.

— Но ты не счастлива?

— Счастлива, — просто сказала Коль, засмеялась и несильно ткнула пальцем его в бок. — И была бы ещё счастливее, если бы кое-кто меня не

пугал.

— Прости, — ласково улыбнулся Голд и обнял её за плечи. — Таков уж я, а себя не переделать.

— И не нужно, — она положила голову ему на плечо и уставилась куда-то вдаль. — Будет достаточно, если ты просто начнёшь себя беречь.

— Я постараюсь, — пообещал Голд. — Расскажи лучше, что там с мечтами.

— Ничего, — вздохнула она, немного помолчала и прояснила суть своего настроения. — Бывает такое чувство, будто ты счастлив, но не совсем. У тебя есть всё, а ты не доволен и хочешь большего… И ты невольно чувствуешь себя виноватым, потому что не можешь просто наслаждаться тем, что имеешь.

— Это естественно, — возразил он, прекрасно понимая, что она имеет в виду. — Хотеть большего — суть человеческой природы. Это никак не обесценивает то, что у тебя уже есть.

— Наверное, ты прав.

— Я прав, — серьёзно сказал Голд и насмешливо продолжил тему: — А о чём ты мечтаешь? Переехать на Манхэттен? Обучить Фалко хорошим манерам?

— Нет, — рассмеялась Коль. — Об этом мечтаешь ты.

— А ты?

— Не скажу.

— Это секрет?

— Страшный секрет.

— Не говори, — сдался Голд и, утомлённый долгим перелётом, беседами и необходимостью стоять на ветру, опустился на одну из ступенек. — Я думал, что у нас с тобой не должно быть секретов.

— Но они есть, — веско сказала дочь. — Неужели у тебя нет от меня секретов?