Последний аккорд

Blitz-22

Голд к нему присоединился, и они продолжали веселиться, пока не вывалились из лифта на своём этаже.

— Доброе утро, мистер Корсак! — поприветствовала новая секретарша, белоснежно улыбаясь Джареду.

— Доброе утро, Марси, — кивнул Джаред и заговорщически подмигнул, указывая на Голда: — Босс пришёл.

— Здравствуйте, мистер Голд, — сказала Марси. — Я…

— Да, я знаю, кто вы, — оборвал её мгновенно побледневший Голд.

Перед ним стояла никакая не Марси Гейт. Перед ним стояла Мила.

— Простите? — растерялась Мила, не узнавая его, и в её взгляде не было притворства.

Румпель

подумал, что она действительно его не знает. Да и как это может быть она? Мила умерла дважды, и оба раза он ей в этом помог. Девушка, которая стояла перед ним прямо сейчас, просто не могла быть Милой, и тем не менее она ею была. То же лицо, те же глаза и руки, та же манера говорить и двигаться. Она была такой, какой он знал её когда-то давно, в молодости, ещё до проклятого Крюка, проклятой войны и Бэя.

Голд закрыл глаза и тряхнул головой, пытаясь отогнать неприятное видение, но когда снова посмотрел на девушку, та по-прежнему была Милой.

— Извините меня, — резко сказал он ей. — Добро пожаловать, мисс Гейт.

— Спасибо…

Развернувшись на каблуках, он быстро зашагал в сторону своего кабинета, мимоходом постучавшись к миссис Уайз.

— Привет, — коротко бросил он Сюзанн. — Зайди ко мне, как будет время.

Добравшись до своего кабинета, он пожалел, что не сказал ей: «Зайди ко мне прямо сейчас».

В бессильном гневе он швырнул стакан с недопитым кофе в ведро и принялся мерить шагами комнату, раздражённо щёлкая пальцами. В его голове крутилось имя «Марси Гейт», и он неосознанно заменял его на «Мила». Если это она, спасшаяся каким-то чудом, то может ли она его не помнить? И если не помнит, то почему пришла работать в его фирму? А что если она его всё-таки помнит и вернулась, чтобы отомстить? Способна ли Мила на хладнокровную расчётливую месть? Он всегда думал, что нет. Ведь месть требовала терпения и выдержки, которых ей никогда не доставало.

— Руперт? — к нему робко заглянула Сюзанн. — Ты занят?

— Нет. Проходи, — разрешил он и нетерпеливо захлопнул дверь, когда она протиснулась внутрь. — Есть разговор.

— Что случилось?

— Новая секретарша.

— О, она чудо!

— Кто она?

— В смысле кто? — недоумевая, спросила Сюзанн.

— Да, кто она? — повторил он свой вопрос, отчаянно жестикулируя. — Откуда она взялась? Кто она?

— Марселин Гейт, — ответила она. — Приехала с женихом в Нью-Йорк из Лансинга, штат Мичиган. Хочет поступить в Колумбийский.

— С женихом?

— Да, с Кэлвином Барреттом. Криптолог. Будет работать в проекте Пратта.

— В проекте Пратта?

— Да. Об этом писали…

— Мне всё равно, — прервал Голд. — Мы можем её уволить?

— Можем, — медленно кивнула Сюзанн, — но по какой причине?

— Просто она нам не подходит, — буркнул он. — Не подходит, и всё.

— Я подумаю, что можно сделать, но разве это разумно? — поделилась доводами Сюзанн. — Джиллин уже уехала в Индию, а на поиски нового сотрудника мы потратим время. Марси уже влилась и прекрасно справляется со своей работой.

— Да, я понимаю, — сдался Голд и подумал, что Сюзанн, наверное, считает его сумасшедшим. — Ладно. Не увольняй её. Сам не знаю, что на меня нашло.

— Как скажешь. Я, пожалуй, вернусь к работе.

—

Спасибо, Сюзанн.

— Не за что.

Сюзанн странно на него посмотрела и вышла из кабинета. Румпель теперь почти не сомневался, что она считает его сумасшедшим, и впоследствии он дал для этого ещё немало поводов.

Он верил Сюзанн на слово, но всё равно немного погодя спустился в отдел кадров и запросил личное дело Марси Гейт. Слова Сюзанн, разумеется, подтвердились, но он всё ещё не мог поверить, потому с приложенной к делу фотографии на него также смотрела Мила. Он заметил ещё одну странную деталь: Марси Гейт появилась на пороге его фирмы в тот день, когда они с Белль застряли на маленькой ферме Клодетт Дюкре. Это не могло быть простым совпадением. И играми разума тоже быть не могло. Так или иначе, он не знал, как ему отделаться от этих видений, и, не желая с ними сталкиваться, старался как можно реже выходить из своего кабинета, поспешил расправиться с делами и поехал домой, прихватив с собой личное дело мисс Гейт и папку Мэйна. Дома он надёжно спрятал документы под ложное дно в первом ящике стола, и пусть всё, что касалось Марси, вряд ли можно было назвать важной информацией, он ощущал потребность в этом чисто символическом акте, полагая, что таким образом перестанет думать о Миле. Разумеется, у него ничего не вышло.

Остаток вечера он не мог ни на чём сосредоточиться. За ужином он пропустил мимо ушей почти всё, о чём говорили Крис и Белль.

— Пап? — позвал сын, закончив свой рассказ. — Ты с нами?

— Да, я здесь, — слабо улыбнулся Голд. — Просто задумался.

— О чём? — спросила Белль, внимательно глядя на него.

— Это неинтересно, — отмахнулся он и повернулся к сыну. — Так что ты говорил, Крис?

И Крис вкратце повторил всё, что сказал до этого: про Лиору Гайер и её дедушку-кинопродюсера, о том, что она проведёт всё лето в Эл-Эй и что ему разрешат посетить съёмочную площадку одного фильма, который будут снимать там этим летом. В любое другое время Румпель бы поддержал беседу, но сейчас не мог.

— Ясно, — вздохнул он, когда сын договорил. — Извините меня, но я пойду спать. Очень устал.

Он поднялся из-за стола, сжал плечо Криса, поцеловал Белль и ушёл в спальню. Свернувшись под лёгким одеялом, он подумал, что всё не так уж и плохо и на следующий день ему станет легче. Жаль, что не стало.

На следующий день он снова избегал «Милу», а она, кажется, избегала его. Они так старательно это делали, что в итоге столкнулись в дверях конференц-зала, откуда нагруженный бумагами Голд, выждав приемлемое количество времени после совещания, решился выйти. Документы упали на пол и разлетелись, и «Мила» испуганно на него взглянула и бросилась их подбирать.

— Простите, мистер Голд! Я всё подберу!

— Не нужно.

— Я быстро!

— Я сказал: не нужно! — прикрикнул на неё Голд. — Я сам справлюсь! Идите!

Она тупо на него уставилась. Он хорошо помнил этот взгляд, несмотря на то, что она смотрела так довольно редко. Она всегда была такой самоуверенной и сообразительной, а потому, глядя на её лицо, он едва не расхохотался, но, к счастью, сдержал этот порыв.

— Мисс Гейт, идите, — ровным голосом произнёс Голд. — Не действуйте мне на нервы.