Последний князь Феодоро
Шрифт:
На вопросы знакомых, откуда столько денег на содержание такого дома честолюбивый Паисий отвечал, что он холостяк и денег на себя особенно не тратит, вот и пускает все жалованье на украшение обстановки дома. На самом же деле это было далеко не все состояние Паисия. В потайной нише его подвала был припрятан сундучок, в котором хранилась часть его капиталов, другую же часть он успел вложить в генуэзский банк Святого Георгия, на так называемый «черный день».
Однако истинные причины его богатства были отнюдь не в отсутствии расточительной жены, а в том что, управляя финансами турмы, он периодически часть средств направлял в казну своего покровителя Исаака, не забывая при этом туго набивать деньгами
Переодевшись в дорогой шелковый золотистый халат, Алексей Паисий заперся у себя в кабинете и, вооружившись белым гусиным пером начал писать письмо своему покровителю.
В этом документе было изложено все: и о первом совете, на котором княжич обязал всех представить доклады, и о сближении княжича с ненавистным Паисию Михаилом Костасом, и о хитром маневре Александра на сегодняшнем празднике. В общем, ничего не упуская из вида, Алексей описал все прошедшие за неделю события в городе.
Через два дня это письмо уже лежало в куче других писем на тяжелом дубовом столе в кабинете роскошного дома на Цветочной аллее.
Вернувшись с заседания совета архонтов, Исаак, как всегда, кликнул сына Тихона и принялся разбирать свои письма. Увидев послание от Паисия, он первым делом принялся за него. Быстро развернув своими толстенькими, но ловкими пальцами письмо, он начал зачитывать его вслух, всматриваясь в каждое слово. А когда закончил читать, громко фыркнул:
– Нет, ну надо же! Сам хоть и повеса, но все-таки настоящий Гаврас. Не успел приехать в Фуну, а уже взбудоражил весь город. Вот тебе и сослал племянничка. Неизвестно, где он опасней: тут, под моим присмотром, или там, вдалеке от меня. Еще, не дай Бог, вынюхает о моих делах с Паисием и тогда будет мне еще забота.
Его сын Тихон, всегда внимательно слушал отца. Дело в том, что этот крепкий и высокий двадцатилетний молодой человек практически ничего не понимал из того, о чем говорил отец и периодически произносил какую-нибудь глупость, после чего Исаак приходил в ярость и, не стесняясь, обвинял сына в слабоумии. Со временем Тихон научился вести себя при отце, он просто молчал и старался без нужды ничего не говорить, что бы лишний раз не провоцировать отцовского гнева.
Исаак пытался, вводить сына в курс всех дел, надеясь, что со временем Тихон станет его достойным преемником. Да и сам Тихон всем сердцем хотел, чтоб так оно и было, но природа распорядилась по-иному. Хотя в сыне были те же амбиции и та же злоба, что и в отце, сравнить их умом было никак нельзя. Мастер дворцовой интриги, любой ценой добивающийся победы Исаак, тщетно пытался обучить этому искусству Тихона. Тот совершенно не разбирался ни в психологии, ни в политике, ни в военном деле и, как бы отец ему не разжевывал, даже на половину не понимал, как тот добился того, или иного результата. Силен он был только в охоте и безошибочно, на глаз, мог определять следы животных. Эх, если бы он родился в семье простого ловчего, как счастлив бы он был. Но он был сыном самого Исаака Гавраса и тот пытался сделать из него достойного наследника. Единственное, чему научился со временем Тихон, было умение распознать настроение отца, и попытаться вставить нужную фразу переведя внимание от себя подальше. Сейчас гнев Исаака был обращен на Александра, и он решил воспользоваться этой возможностью, чтобы подчеркнуть свое понимание и участие в отцовских делах:
– Какой же все-таки Александр подлец, сколько Ваших сил, батюшка, потребовалось, чтобы упрятать его в эту дыру, а он все не уймется, – возмутился Тихон.
– Ничего себе дыра. Чтоб ты лучше понимал, добрую четверть наших доходов мы получаем благодаря махинациям Паисия в Фуне. Это одна из самых богатых турм нашего княжества. А насчет того, что это я все подстроил так, чтобы Александра туда сослали, ты
– Можешь не переживать, отец, я никому не скажу. Так, а что же нам предпринять?
– Я еще подумаю над этим. Мы должны отвлечь Александра от управления турмой, и по возможности совладать с этой лисой Костасом. Нужно выиграть время для того, чтобы Паисий успел привести бумаги в должное состояние.
– А как это сделать отец?
– Еще не знаю. – Сказал тучный архонт и облокотил свою большую круглую голову на согнутую в локте руку. В этот момент за стенами города громко завыл охотничий рог. Это князь Михаил I Гаврас отправлялся поохотиться в свои угодья.
– Отец, ты позволишь мне отправиться на охоту с князем?
– Что ты сказал, – переспросил Исаак?
– Отправиться на охоту с князем, – повторил Тихон.
– А ведь это отличная идея сынок, – воскликнул Исаак, вскочив со своего места, – как я сам не догадался – охота!
– Ну да, князь давно запланировал охоту! Так я могу поехать с ним?
– «Какой болван», – подумал архонт, выдыхая, но сыну он сказал следующее, – нет сынок не сегодня. Ты, сам того не зная, навел меня на отличную мысль. Завтра же ты отправишься в Фуну и устроишь там по-настоящему хорошую охоту. Чтобы наш Александр, Дмитрий и Михаил Костас так ею увлеклись, что забыли бы обо всем на свете.
– Тогда нужно устроить охоту на кабана, – уже размечтавшись, проговорил Тихон. Его мысли мгновенно унесли его в глубокую чащу. Он уже был там далеко в горах с луком и стаей гончих, которые с шумным лаем гнали на него дикого вепря…
– Да хоть на верблюда, – вскрикнув, оборвал его мысли отец, – Лишь бы охота длилась как можно дольше, чтобы дать Паисию время что-нибудь придумать.
– Да, отец, как прикажете, – пробормотал он.
– Прихватишь с собой пару гончих из моей личной своры и не забудь взять вина покрепче, чтобы ваша охота была веселей и продолжительней. Вино это лучшее средство затянуть время. На охоте можно вообще обойтись только стаканом и кувшином, – и довольно потирая руки, Исаак направился в столовую обедать. За ним с гордым видом шел Тихон, думая о том, какую важную миссию на него возложил отец.
Глава восьмая. Незваный гость
С момента разговора Тихона и Исаака прошло два дня. За это время Александр и Дмитрий занимались изучением турмы. Вместе с Костасом они объездили восточные и южные границы, наметили место для постройки укрепленного форпоста и ознакомились с окрестностями города. Неоднократно их веселая компания останавливалась в той или иной усадьбе, хозяева которых считали честью принять у себя молодого архонта.
– Ты представляешь, сегодня у нас останавливался сам Александр, – гордо хвастались соседям провинциальные аристократы, – наверняка он запомнил нашу семью после приема у себя.
– А почему это только вас? Нас Александр заметил не меньше и тоже удостоил своим вниманием, и мы видели, как его друг, молодой логофет Дмитрий, подмигивал нашей дочери, – отвечали им соседи.
На самом же деле Александр старался посетить всех своих знатных подданных, дабы найти среди них наиболее лояльных, а также определить тех, кто холодно относится к нему.
К концу второго дня, после объездов, Александр и Дмитрий ужинали в уже привычном для них замковом зале:
– Ох, и смешные же у Вас поданные, княжич, – посмеиваясь, говорил Дмитрий, жуя при этом окорок, – ну прямо деревенские аристократы. Каждый намеревается возвыситься в Ваших глазах и не упускает момент хоть немного, но очернить соседа. Их послушать, так каждый чуть ли не потомок самих Палеологов(15), а на деле – просто сборище провинциальных шутов.