Последний конвой. Часть 3
Шрифт:
Остается только одно место, где может быть Стивен. Точнее — его бездыханное тело. Мертвецов Мишке приходилось видеть и раньше, но теперь он старался не смотреть в сторону помоста, сооруженного из деревянных ящиков, на котором в ряд уложили трупы. Он боялся увидеть обезображенное лицо друга.
«Его там нет, — твердил Михаил мысленно, — нет его там. Стивен жив. Я верю в то, что он сумел сбежать».
Как сомнамбула добрел до грузовика, отдал канистру, подождал, пока наберут водой, развернулся
У него в руках вода. А Стивен — жив. Он не может сейчас умереть, бросив Мишку одного.
Неожиданно для самого себя всхлипнул, но тут же вытер подступающие слезы. Нельзя оплакивать живого. Накаркаешь.
Вновь приближались к штабелю мертвецов. Голова сама собой повернулась в сторону помоста, и первым, кого увидел Мишка, оказался политрук. Сердце пропустило удар, по спине потек пот. Михаил почувствовал, как подгибаются ноги. Быстро пробежал взглядом по остальным телам. Стивена среди мертвецов не было.
Слава Богу! Я знал. Я надеялся.
Несколько секунд шел, ничего не видя перед собой, словно в густом тумане.
Все будет хорошо. Стивен сам объявится, когда придет время.
Пленные загомонили все разом, дружно принялись протягивать руки. Охране это не понравилось, послышался предупреждающий вопль на арабском. К Михаилу шагнул один из водителей и глухо спросил:
— Сам-то хоть напился?
Михаил отрицательно покачал головой.
— Пей первым.
— А кружки нет, — растерялся Мишка.
— Пей, — жестко приказал водила. Помог поднять и слегка наклонить канистру. Правда вода оказалось теплой и попахивала болотом, но пить хотелось слишком сильно, чтобы обращать на это внимание. Он выпил столько, сколько поместилось в животе. Аж больно стало. И все равно с трудом оторвался от горлышка. Хотелось еще. Вот только некуда, у Мишки желудок маленький, туда много не помещается.
— Напился?
— Ага.
— Спасибо тебе, — вдруг едва слышно сказал водитель, — никто из нас не решился попросить.
Мишка пожал плечами.
— Не за что.
Водитель развернулся к остальным с канистрой в руках и сказал негромко, но внушительно:
— Не жадничайте, всем достанется. Но лучше бы полканистры сэкономить. Еще неизвестно, когда нам дадут воду в следующий раз. И дадут ли ее вообще.
Вернулся Аркадий Валерьевич в сопровождении охранника, не спеша осмотрел пленных, заметив Михаила подозвал кивком головы.
— Это ты водитель УАЗика политрука?
— Ага, — быстро закивал головой Мишка.
— А где он?
— Кто? — растерялся Мишка, — политрук? Погиб…
И едва слышно шмыгнул носом.
—
— В пустыне. Далеко отсюда, километров пять.
— Хм… — озадачился профессор, — и что он там делает?
— Сломался. Двигатель заклинило.
— Так, ладно. Начнем сначала. Как тебя зовут?
— Мишка.
— Михаил, скажите, как УАЗик оказался в пяти километрах от лагеря?
Внезапный переход профессора на вы окончательно сбил Михаила с толку.
— Я его туда отогнал.
— Зачем?
Михаил испуганно замолчал и втянул голову в плечи.
— Так… — задумался профессор, — Михаил, скажите, когда вы бросили машину в пустыне… в багажнике УАЗика лежал такой большущий серый камень?
— Артефакт?
— Михаил, вы хотите сказать, что знаете об артефакте?
— Ага, — кивнул Михаил, — это камень такой, большой и тяжелый, с иероглифами. Он сначала в МАЗе Иваныча лежал, завернутый в фольгу… А после пожара мы его в багажник УАЗика переложили.
— Хм… — опять озадачился профессор, а затем хмуро сдвинул брови, — и многие в конвое об этом знают?
Мишка насупился, словно его поймали на чем-то незаконном. Например, на воровстве или на обмане.
— Нет, конечно. Мы со Стивеном. Иваныч знал, но он погиб. Политрук еще знает…
Сказал и осёкся.
Нет больше Чекиста в живых.
— … знал.
— А кто такой Стивен? — как бы между прочим уточнил профессор.
— Фаш… — Мишка запнулся на секунду и быстро поправился, — комиссар.
— А, ну да, — вспомнил Аркадий Валерьевич, — награждали на построении, помню-помню, высокий такой, худой парнишка.
— Он самый, — подтвердил Мишка.
— И где он?
Улыбка мгновенно сползла с лица Михаила.
— Я не знаю.
— То есть, на данный момент времени вы, Михаил, являетесь единственным, оставшимся в живых носителем знания об артефакте, — констатировал профессор.
Мишка быстро помотал головой из стороны в сторону.
— Я ничего не понимаю. Стивен жив! Я не видел его мертвым.
— Хм… Ладно, неважно… Начнем сначала. Скажите мне, пожалуйста… хм… Михаил… где сейчас находится артефакт?
Михаил почувствовал как неприятный холодок побежал по спине.
А что это за допрос с пристрастием?
И чего это профессор ни с того ни с сего вдруг так разволновался и принялся его расспрашивать о каменюке? Ведь еще десять минут назад ему было наплевать на все камни мира вместе взятые. Его интересовало только расстреляют ли их наемники или нет? Мишку он и в упор не видел, не замечал, словно его не существовало вовсе. А теперь, видишь ли, снизошел до разговора, еще и на вы величает.