Последний конвой. Часть 3
Шрифт:
Быков развел руками.
— Лидия Андреевна, а что мы можем поделать в данной ситуации?
— Я предлагаю выделить из наших запасов необходимые лекарства. Ашвани вполне смог бы лечить своих коллег, если его уговорить. Он, видите ли, вбил себе в голову, что по приказу эмира является моим личным слугой. Оставаться в Хартуме и ухаживать за ранеными категорически отказывается. Я, говорит, с вами поеду. Куда вы, туда и я.
Быков почесал затылок.
— Вы считаете, что у не самого сообразительного наемника лечить получится лучше, чем у шамана?
— Я оставлю подробную инструкцию.
—
Я хмыкнула в ответ. Какой там излишек? Еще в Метрополии Расул каждую выданную нам упаковку, как будто от собственного сердца, отрывал. С боем приходилось выбивать любую мелочь. О каких тут излишках можно говорить?
Пообещала провести тщательную ревизию медицинского хозяйства, все аккуратно пересчитать и оставить только ненужное.
Теперь еще нужно как-то уговорить Ашвани.
Сразу после совещания Быков объявил всеобщее построение. Довел до личного состава текущую ситуацию. Объявил о назначении Стивена политруком, заодно и произвел того в офицеры. Растет парнишка прямо на глазах. Из Метрополии уезжал рядовым, а теперь — лейтенант. Так, глядишь, к концу похода генералом станет.
Закончилось построение стандартно. Опять было сказано много-много красивых слов о важности миссии и ответственности перед человечеством. Объявлена часовая готовность к отправлению и приказ всем разойтись.
Начались спешные сборы, погрузка людей и грузов, последние проверки техники. Часов в восемь утра дали команду «марш». Заревели моторы, поднялись клубы дыма, и конвой тронулся с места. Впереди колонны поставили американские грузовики с наемниками. Пусть поработают проводниками и пропуском, раз уж эмир нам их безальтернативно навязал.
Примерно через час пути мы достигли ворот города Омдурман. Нас беспрекословно пропустили внутрь, видимо, шейх оставил необходимые распоряжения. И мы, не теряя ни минуты, пересекли город по окраине. Несколько раз по пути попадалась вооруженная охрана, но нас всюду пропускали беспрепятственно. Видимо, грузовики шейха узнавали еще издалека.
Иногда колонна сильно притормаживала, а несколько раз совсем останавливалась, но все стоянки были очень короткими, и погулять никого не выпускали. Быков несколько раз напоминал по рации, что останавливать и покидать транспортные средства категорически запрещается. Ни с кем из местных в диалог вступать не рекомендуется. Пялиться на прохожих, показывать оскорбительные или угрожающие знаки — тоже не стоит.
А затем мы въехали на мост…
Честно говоря, у меня даже поджилки затряслись, когда я увидела техническое состояние этого, так называемого, моста. Тут и там поверхность трассы пестрела многочисленными провалами и трещинами. Несколько бетонных плит мостового полотна полностью отсутствовали. Видимо, последствия бомбардировки. На иных пролетах не было ограждения. Даже отбойники и те срезали и уволокли деловые африканцы. Учитывая износ наших грузовиков, это просто чудо, что никто не улетел в пропасть.
Я сама почти всю дорогу просидела с закрытыми глазами. Сердце обрывалось от любого громкого звука. Такую картинку себе в воображении
Как только под ногами вновь оказалась твердая земля, мы въехали в Хартум — ранее официальную столицу Судана. Фактически Омдурман и Хартум единая агломерация, города слились еще до катастрофы. Однако с тех пор много воды утекло, население уменьшилось в десятки раз. Многие дома оказались разрушены, а на их месте возникли новые — убогие глинобитные мазанки.
Мы поехали по широкой трассе вдоль Голубого Нила. Красотища неописуемая. Все побережье в зелени. Даже пальмы еще кое-где сохранились. Я так давно не видела деревьев, на глаза сами собой навернулись слезы. Я их украдкой вытерла, мужики не поймут.
К сожалению, ничего нового для себя я так и не увидела. Такие же покосившиеся бараки и лачуги, как и по всей Африке. Несколько развалин многоэтажек — последствия большой войны за обладание ныне никому не нужными территориями. Обветшалые мечети с остроконечными шпилями башен, взметнувшихся к небу. Перекошенные от времени и жизненных коллизий небольшие магазинчики вдоль дорог, торгующие всякой всячиной.
Второстепенные улочки узенькие, сплошь завалены мусором и полусгнившими остовами автомобилей. Мы туда даже не совались. Без бульдозера не проехать. И это — столица королевства. Судан и до катастрофы выглядел блекло, но теперь… совсем уныл.
Все-таки наша Метрополия живет и процветает по сравнению с Африкой.
Особенно меня впечатлило «разбитое яйцо Каддафи» — полуразрушенный небоскреб в форме яйца, от которого осталась только сильная закопчённая пожарами нижняя часть полусферы. Вылупилась Годзилла и ушла, куда глаза глядят, снеся по пути половину города.
Мы встретили первую бензоколонку в Африке! Удивляться, оказывается, тут нечему. В Хартуме есть небольшой нефтеперерабатывающий завод. Об этом нам Ашвани рассказал. По-английски он говорит очень плохо, приходится многократно переспрашивать и уточнять, но, если постараться, кое-что вытянуть можно.
Из-за завода Джарваль и наложил свою лапу на Хартум. В Судане до сих пор добывают нефть, несколько вышек все еще действуют. А на этом заводе из нее гонят бензин и солярку. Техника без горючего ездить не умеет. Корабли тоже плавают на солярке. Вот вам и основа экономики королевства. Года идут, а ничего в этом мире не меняется.
Хозяева заправки явно оживились, столько техники сразу они еще никогда в жизни не видели. Мы проехали мимо, а жаль, было бы очень интересно узнать местные цены на горючее. Сходить на рынок, купить свеженькой рыбки и крокодилятинки. Может быть, тут даже фруктами торгуют? Я уже и не помню их вкуса. Даже названия давно позабыла. Только в далеком детстве пробовала и помню, что это было невероятно, божественно вкусно.
Есть, оказывается, у Джарваля и собственный дворец, бывший президентский. Прямоугольное трехэтажное здание с куполообразной крышей в середине. Правда, одно крыло пристройки слегка разрушено, но красоты и монументальности это ему нисколечки не убавило.