Последний козырь Президента
Шрифт:
– Выходи! – сказал «браток» и рванул дверцу на себя. Дверца не открывалась, так как Агнесса Павловна успела нажать кнопку и заблокировать двери.
– Выходи, сука! – рявкнул водитель «Бентли» и тоже рванул дверцу на себя.
– Ничего, сейчас выйдет! – заверил водителя его товарищ и вернулся к своему автомобилю, из багажника которого извлёк спортивную биту.
Агнесса Павловна взглянула на нетронутые интеллектом лица незнакомцев, и поняла, что её всё равно достанут, но только за волосы, через разбитое лобовое стекло.
Женщина обречённо вздохнула, разблокировала
– Ты погляди, зараза, что ты наделала! – не унимался водитель «Бентли». – Я эту «тачку» неделю как пригнал из автосервиса!
На переднем правом крыле «Бентли» красовалась царапина длиной около метра, которая упиралась в правый фонарь. Фонарь тоже пострадал, о чём красноречиво свидетельствовала пересекавшая его трещина.
– Я заплачу, – скупо произнесла Агнесса, понимая, что оправдываться в такой ситуации глупо.
– Ясен пень, что заплатишь! – оскалился один из «братков». – Куда ты денешься!
– Я заплачу, хотя и не понимаю, как это произошло.
– А тебе и понимать ничего не надо, – подвёл итог дискуссии водитель «Бентли». – Поехали твою квартирку посмотрим.
Агнесса и пикнуть не успела, как её умело, но почему-то с предосторожностями запихали в «Бентли» и водитель дал полный газ.
– Я вам адреса не скажу, – пыталась сопротивляться перепуганная женщина.
– Не скажешь? – ухмыльнулся «браток», который сидел справа от неё и крепко держал за локоть. – Да и не надо! Сейчас приедем в одно тихое местечко, там ты всё скажешь, даже то, что давным-давно позабыла!
С этими словами он натянул ей на голову лыжную шапочку так, что Агнесса Павловна перестала видеть, куда её везут.
Тихое местечко располагалось на третьем этаже старой пятиэтажки из красного кирпича. Квартира № 12 ещё с перестроечных времён использовалась сотрудниками доблестной милиции в оперативных целях, и по «наследству» перешла в ведение нынешних полицейских.
В этой квартире я находился с раннего утра, и уже знал, что изъятие из привычного мира нужного мне человека проведено без сучка и задоринки. Можно было, конечно, вызвать Агнессу по повестке в отдел, но там разговора не получилось бы. Агнесса – женщина не глупая, и, почувствовав что-то неладное, вероятней всего пришла бы на допрос со своим адвокатом, который бы зорко следил, чтобы на его клиента не оказывалось никакого давления. Я даже услышал наполненный праведным гневом визгливый голос, который бесстрашно вопрошал: «А по какому праву Вы, господин полицейский, выдёргиваете из дома законопослушных граждан»?
Поэтому и предпочёл встретиться с Агнессой Павловной на нейтральной территории. Я знал, что в квартиру она войдёт в шоковом состоянии, и, хотя это не по закону, мне будет легче вытрясти из неё интересующие сведения.
Всё произошло именно так, как я ожидал: два дюжих оперативника, которых и при ясной погоде легче принять за бандитов, чем за сотрудников правоохранительных органов, ввели в квартиру перепуганную копию голливудской «звезды».
– Проходите, Агнесса
Перепуганная женщина осторожно опустилась на краешек обшарпанного стула.
– Я должен принести Вам, уважаемая Агнесса Павловна, свои глубочайшие извинения за учинённый моими коллегами «спектакль», но этого требовали обстоятельства.
– Спектакль? – непонимающе закрутила головой женщина, которая уже мысленно смирилась с тем, что в этой квартире её будут зверски избивать, потом насиловать, возможно, даже в извращённой форме, а потом пристегнут наручниками к батарее и будут морить голодом.
– Вы ни в чём не виноваты, – продолжил я. – Я и мои коллеги – не бандиты! Мы сотрудники одной государственной силовой структуры.
Агнесса Павловна недоверчиво скосила взгляд на бритоголовых оперов и опасливо поджала ноги.
– Вам никто и ничто не угрожает. Никакого ДТП не было, и сюда Вас привезли для приватной беседы.
– Удостоверение покажите, – неожиданно перебила меня женщина.
– Какое удостоверение? – не сразу понял я.
– Ваше удостоверение. Служебное!
– Ах, удостоверение! Уверяю Вас, Агнесса Павловна, что и у меня и у моих коллег удостоверения имеются, но лучше, если на этой встрече мы для Вас останемся инкогнито.
– Боитесь, что я нажалуюсь в прокуратуру, и вас всех за превышение служебных полномочий уволят и, возможно, отдадут под суд?
Такого перехода я не ожидал. Дамочка слишком быстро пришла в себя и теперь попыталась диктовать свою волю.
– Это Вам бояться надо, – после небольшой паузы перешёл я в ответную атаку. – Иначе это Вам придётся объяснять прокурору, почему Вы живёте под чужим именем.
– А разве это противозаконно? Мне нынешнее имя больше нравится! Оно звучит благородно, а при моей работе это немаловажно.
– До того, как стать Агнессой Винтер, Вы были Агатой Авербах, Ксенией Кристалинской и Вероникой Вронской, – продолжил я монотонным голосом. – Подвела Вас, Мария, страсть к красивым именам.
– Меня бывшие ухажёры преследовали! Вот я имена и меняла.
– Вас, Мария Яковлевна Гуськова, бывшие коллеги из Питера, Нижнего Новгорода и Ростова преследуют за то, что Вы их бизнес развалили, а их самих под бандитскую крышу подставили. И благодарите бога, что это я Вас нашёл, а не они!
– Я так понимаю, что если с вами не договорюсь, вы меня с лёгким сердцем им сдадите? – со вздохом спросила Гуськова и зачем-то зажала ладони между колен.
– Правильно понимаете.
– Предлагаете сделку?
– Предлагаю. Условия сделки Вас вполне устроят.
– Я слушаю Вас.
– Сейчас Вы, Мария Яковлевна, чистосердечно и без утайки ответите на все мои вопросы, после чего наши сотрудники вывезут Вас в другой район города, где и отпустят. У вас будут ровно сутки, чтобы убраться из фирмы «Три слона» и вообще из Москвы.
– И это всё?
– Это всё!
– И даже вербовать меня не будете?
– Не тот случай. Вы нам, госпожа Гуськова, по морально-деловым качествам не подходите.