Последний рассвет Трои
Шрифт:
— Пятьдесят одна! — протянул руку торговец. — Готовьте купчую. Только в ней укажите возраст, приметы и ее умения. Слова царского тамкара и клятвы именем богов достаточно. Уважаемый Уртену, твоя печать с тобой?
— Конечно, — кивнул купец и вытащил из-за пазухи каменный цилиндр, украшенный искусной резьбой. Он всегда, даже во сне, висел у него на шее.
Слуги принесли комок глины, расплющили его на камне, а потом торговцы составили купчую, украсив табличку рядами аккадской клинописи. Именно на языке Вавилона велась вся деловая и дипломатическая переписка в известном мире. Купец Уртену приложил к табличке цилиндр длинной стороной и прокатил его ладонью, оставив затейливый
— Сделка состоялась! — торжественно заявил покупатель. — Сейчас обожжем табличку в печи, и я расплачусь.
— Скажи мне, добрый господин, — тихо шепнула Феано так, чтобы и Тимофей ее тоже слышал. — А сколько бы я стоила, если бы не умела петь и танцевать?
— Половину от этой суммы, — ответил, подумав, Рапану. Он был так счастлив, что спустил ей немыслимую дерзость. Раб не может заговорить с хозяином первым.
— А если рабыня еще и знала других мужей? — с невинным видом посмотрела на него Феано.
— Да сиклей десять, — пожал плечами Рапану. — Если красивая, пятнадцать. Стой! Ты на что это намекаешь?
Он начал медленно бледнеть, понимая, что только что натворил.
— Что, болтунишка щекастый! — с ласковой ненавистью в голосе сказала Феано. — Обделался? И правильно! Не умею я ни плясать, ни петь! И кифару я в своей деревне только издалека видела.
— Так ты что, не дева? — сдавленным голосом прошептал Рапану.
— Дева, сказал тоже, — фыркнула Феано. — Уж и забыла, когда ей была. Мне вот интересно, что твой отец скажет, когда узнает, что ты от его имени порченый товар продал? Да еще и богами поклялся! Ну что, рассказать покупателю, что ты наврал ему, брехливый щенок?
— Я с тебя сейчас шкуру спущу! — начал багроветь Рапану, которому кровь бросилась в лицо. Ему еще никогда так стыдно не было.
— Ты меня даже пальцем не тронешь! — отчетливо выговаривая каждое слово, сказала Феано. — Сделка состоялась, и никто не захочет, чтобы она сорвалась. Вот этому воину не понравится, если моя цена уменьшится. Так, парень? — и она ткнула в сторону Тимофея.
— Так! — стражник не выдержал и захохотал во все горло, хлопая себя по ляжкам. — Я свою долю получить хочу. Даже не вздумай ее бить, Рапану! Она уже не твоя, и я тебе все равно это не позволю. Ну ты и оторва, девка! А ты, Рапану, готовь обед. Ты проспорил.
— Бойся! — Феано гордо отвернулась от бывшего хозяина. — Я еще могу опозорить твою семью. Над тобой будут потешаться в каждом порту. Куда бы ты ни приехал, все будут смеяться тебе в лицо. Да ты линялой козьей шкуры никому не продашь! Кто будет иметь дела с лжецом и клятвопреступником! Молись, сволочь, чтобы я в дом к самому царю попала. Иначе конец тебе!
— Великие боги! — шептал Рапану. — За что мне такое унижение!
Он не заметил, как Тимофей положил девчонке в ладонь серебряное кольцо весом в сикль, а та быстро сунула его в рот. Она пообещала, что он победит в этом споре, и попросила его помощи. Серебра было жалко до ужаса, но Тимофей ведь поклялся Эниалием, богом воинов. Век удачи не видать, если такую клятву нарушить. Впрочем, девка не соврала, он вернет эту потерю с лихвой и даже сытно поест за счет нанимателя. А уж такое веселье и вовсе бесценно.
1 Милаванда — город, который после повторного заселения в 11 веке греки-ионийцы назвали Милетом. Был расположен на западном побережье Малой Азии.
2 Талант — мера веса, которая в разное время имело различное значение. В описываемый период он равнялся 30,2 кг.
3 Хайаса — страна на северо- востоке Малой Азии. Ее отношение к
4 Тир и Сидон в описываемое время были городами хананеев, упомянутых в Библии. Финикийский этнос только начал складываться из смешения хананеев и «народов моря».
5 Италия в это время была дальними задворками обитаемого мира. Для нее цивилизованные народы даже отдельного названия не придумали., и она считалась одним из островов Средиземного моря. Там жили непонятные варвары, которые, тем не менее, делали и продавали прекрасные бронзовые мечи, которые доходили до Малой Азии.
6 Саба — современный Йемен. Там с древних времен производили парфюмерию. Мекка и Иерусалим — крупные торговые узлы на «Пути благовоний». Ладан добывали на острове Сокотра к югу от Йемена. Именно из Сабы приехала к царю Соломону библейская царица Савская.
7 Страна Дильмун — современный Бахрейн. Считался раем у шумеров и вавилонян. Оттуда везли жемчуг и кораллы.
8 Мина — 60 сиклей.
Глава 4
А ведь девчонка и впрямь непроста, — думал я, стоя всего в десятке шагов от торговцев. Мы с отцом пригнали двух коней на продажу, и я подошел поближе, когда увидел знакомую компанию. — Надо же, как изворачивается, чтобы себе сытую жизнь добыть. Когтями и клыками цепляться будет, чтобы не упустить свое. А ведь могла бы выйти за крестьянина, нарожать ему кучу детей и горбатиться в поле до самой смерти, которая по этой жизни наступит лет этак в сорок. Бывшая красавица станет к тому времени беззубой седой старухой, изможденной непосильной работой и бесконечными родами. А ведь ее поведение, которое кажется диким поначалу, здесь никого не удивляет1.
— Хватит на голых девок пялиться, — недовольно сказал отец, который подошел сзади и тычком в спину вывел меня из задумчивости. — Ты мне нужен! И вообще, у тебя свадьба скоро. Насмотришься еще.
— Чего? — повернулся я к нему в немалом удивлении. — С кем это у меня свадьба?
— Я за тебя Креусу сговорил, дочь Приама и Гекубы, — самодовольно ответил отец. — Радуйся, от старшей жены дочь! Она не от наложницы какой-нибудь рождена, как Парис.
— И когда ты мне собирался об этом сказать? — потрясенно посмотрел я на него.
— Вот, говорю же, — равнодушно пожал он могучими плечами.
Опа! — сказал я сам себе. — Только-только хотел насладиться жизнью подростка, а тут жена и дети на шее. Опять! Теперь понятно, зачем меня сюда притащили. Будущему тестю показать.
Надо сказать, первый шок у меня уже прошел, но я все равно с большим трудом принимал происходящее. Мне все это казалось забавным сном, игрой. Как будто сейчас выскочит ведущий с микрофоном и спросит, каковы мои ощущения после розыгрыша. А за его спиной будет стоять папа-миллиардер, который построил целый город и нанял массовку, чтобы перевоспитать сына, подсевшего на клубы и кокс. Только вот одна проблема: нет у меня папы-миллиардера. И наркотиков я отродясь не пробовал, и даже ни одной затяжки за всю жизнь не сделал. Ламповый я человек, скучный и душный. Так жена сказала, когда от меня ушла. А тут мне грозит новый брак, причем пять минут назад еще ничто не предвещало.