Последний танец Кривой белки

Цуприков Иван

Моя задача - разобраться, придут туда, в мою избу в течение недели сваловцы или нет. И нужно осмотреться по сторонам, может, где-то след они свой оставили. Слышал, что Алексей Алексеевич, их хозяин, в километрах тридцати-сорока отсюда строит себе дачу. По этой реке ниже, в сторону Березова. Там и таймень есть, и окунь. Слышал, что кабана туда хочет завести, и дружков туда на отдых будет приглашать. Всякое говорят. У богачей свои тараканы в голове, а у нас свои. Свожу тебя к Хромой Белке и назад тебя отведу, как с Кузей договаривались.

–

Т-тебя не-е поймешь, - повысил голос Михаил.
– То С-свалова п-просишь п-поймать, т-то г-гонишь, к-как с-собаку, как ш-шавку от с-с-себя!.

– Хм, - Виктор заглянул в глаза Михаила.
– Сам себя, Мишенька, не пойму. Чувствую, что плохо будет здесь тебе со мною, и все. А зачем тебя, Мишенька, под пули подставлять, а? У меня со Сваловым свои счеты. Вот такие вот дела.

– А м-меня, ч-что ж-ждет в Снеженске? А? Без-з работ-ты, с-старый ин-нвалид ни к-кому не нужен.

– Тоже прав, - улыбнулся Виктор.
– Давай этот разговор отложим на потом. Не люблю впустую языком молоть. Нужно все проверить. Пошли к реке, твоя задача рыбы наловить, а я пока приберусь, трубу печную поставлю, затоплю печь.

А спать в землянке-то, не побоишься? Сыро там, не лучше, чем в лесу, так что посмотрим, нужно помещение хорошенько прогреть, протопить.

– 2 -

Брусничка, в качестве наживки, должна была принести удачу. Михаил не раз на нее удил сорогу с чебаком на реках Конда и Ендырь. Правда, не всегда рыба любила клевать на эти таежные осенние дары, растущие на берегах рек, и падавшие в их воды созревшими, наполненными настоявшимися сахарными соками.

Сняв с крючка лопнувшую ягоду, Михаил наживил на крючок черную с сиреневым отливом, истекающую соками голубику, и аккуратно, чтобы она не сорвалась с крючка, опустил в воду под самым берегом, под кустарник.

Резкий рывок лески и приятное ощущение сопротивляющейся рыбы подняло настроение. Крепко удерживая конец палки, не давая слабины, стал поднимать удочку вверх. Вода забурлила, и вытянутая на ее поверхность, попавшаяся на крючок рыба, оказалась небольшой.

Живое, играющее в лучах солнца серебро чебака, упавшего в сухую траву, Михаил прижал рукой к земле и приподнял. Рыба, открывая рот, смотрела на своего врага и, изгибаясь своим тельцем, зажатым в ладони, пыталась выскользнуть из нее.

Насадив ее через жабры на ветку, Михаил, не теряя времени, подцепил на крючок новую ягодку и опустил ее в воду. Леску понесло по течению, и, управляя ею, Степнов старался играть наживкой, то опуская ее вниз, то поднимая вверх. Через минуту поднял крючок вверх, он был пустым. Наживил на него брусничку, опустил ее в воду и продолжил игру.

Рыбка, висевшая на веточке, сильно забилась. Взглянув на нее, Михаил подумал:

"Грамм триста, не больше. Может, попробовать на ее жабры ловить? Окунь-то, наверное,

здесь есть, или щука?"

Решив так и сделать, пошел к кустарнику с бьющейся на его ветке рыбкой.

– Оставь ее, - услышал он чей-то голос.
– На ягоду лови под бревном. Там рыба.

Глянув на другую сторону реки, Михаил невольно вздрогнул. Вроде человек сидит на бревне от сваленного на землю дерева. Присмотрелся, нет, не человек это, а всего лишь, копна травы, смешанной с ветками, висевшая на торчащем с бревна суку.

Посмотрел влево, вправо, нет человека. За спиной тоже никого. Что это значит? Он же хорошо слышал человеческий голос, именно, с того берега реки.

– Ты кто?
– снова услышал он тот же голос, перебитый сильным писком дерущихся и гоняющихся друг за другом по дереву белок.

– Я...
– и замолчав, Михаил стал внимательно искать того, кто с ним разговаривает.

Одна из белок, убегающая от двух соперниц, перепрыгнула с нависающей над рекой веткой сосны на ветку растущего дерева на той стороне реки, где стоял Степнов, и, спрыгнув вниз, скрылась от его глаз в траве.

– Вот это да, - невольно переживая за зверька, вскрикнул Михаил.

– А-а я их сильнее, - прозвучал тонкий, покашливающий голос человека из-под ели.

Взглянув туда, Михаил, испугавшись, сделал шаг назад и чуть не потерял равновесие, но, опершись на удочку, устоял.

– Так, кто ты?
– спросил его сидевший под елью человек.

Рассматривая его, Михаил икнул. Человек как человек, одет в выцветший ватник, голова небольшая, безбородая и безусая, широко улыбающаяся. Особенно на ней выделялись черные волосы, прилизанные на лбу.

– А ты кто?
– невольно спросил он.

– А, я-то. Хм. Хитрый ты! Сначала ты ответь.

Неожиданно сильно закричавшие над головой Михаила белки снова напугали его. И, присев, и прикрыв рукой от них свою голову, Степнов рассмешил неизвестного ему человека.

– Извините, - прошептал Михаил.
– Я, это, грибник, из Снеженска.

– А-а, с Виктором пришел! Видел, видел, - широко улыбнулся неизвестный.

– Я, Михаил Валентинович Степнов.

– Ха, ха, - громко рассмеялся человек, и в то мгновение показалось, что закричал по-беличьи.
– Ци-ци-ци-ци-ции.

Услышав необычный человеческий голос, Михаил снова отшатнулся, и посмотрел вверх, где несколько секунд назад, видел парочку белок. Но они, подняв хвосты, следили внимательно за ним. Нет, по голосу он прекрасно понимал, что это не они кричали, а тот самый человек, что сидел у ели.

– Ну, и, д-даете Вы, - заикаясь, прошептал Михаил.

– Так, лови. Я в гости к вам.

Что-то щелкнуло сзади. Оглянувшись, Михаил заметил, что на дальней ветке сосны сидит глухарь.

– Вот тебе, на, - удивился он и, повернувшись к незнакомцу, снова чуть не вскрикнул: исчез тот.