Последний ветер
Шрифт:
– Чувствуешь?
– спросил Тотль.
– Запах. Здесь пахнет животными. И ещё немного молоком. Кто здесь живет?
– Не волнуйся. Всего лишь лиса. С выводком. Вот они, в этом углу.
Кхаа посмотрел в угол, и обнаружил там несколько спящих меховых комков. Цвет и пол детенышей из-за почти полного отсутствия света распознать было очень трудно.
– Забирай одного.
– Сказал Тотль.
– Забрать себе?
– Да. Это очень удачный момент. Матери сейчас нет, со дня на день он откроет глаза, и совсем скоро начнет сам охотиться.
Неужели, тебя ни разу не посещала мысль приручить рогатого лиса?
– Нет. А что в них такого особенного?
– Ну, по поведению они очень похожи на собак, только более ловкие. Как смесь кошки с собакой. Он станет отличным другом тебе, и твоему... ребенку.
Кхаа минуту обдумывал, стоит ли брать на себя ответственность ещё за одно живое существо, и потянул руку к сгрудившимся в кучку лисятам.
– Не пытайся угадать. Бери наверняка. Почувствуй такого же, как ты.
– Голос Тотля звучал очень тихо. Будто прямо в голове.
Кхаа снова протянул руку и закрыл глаза. Через несколько секунд мысли в его голове исчезли. Темнота поглотила его сознание. Он отчетливо понял, что он здесь не один. Рядом был ещё кто-то. Большая рогатая тень. Она заполнила собой почти всё. Она спала. Но, Кхаа понимал, что когда она проснется, пробудится настоящий лютый зверь. Опасный и дикий...
Если только...
Кхаа подошел к тени, и запустил руку в густую и мягкую шерсть. И начал гладить тень за ухом. Тень шевельнулась. Она открыла глаза. Глубокие зеленые колодцы с вертикальными щелками зрачков. В глазах отображалась целая гамма чувств: удивление, преданность и, неожиданно, дружба.
Кхаа открыл глаза, и снова взглянул на кубло. Его лисеныш был совершенно уникальным. Отличным от других. Кхаа ни за что бы не спутал его с сотней таких же.
Он аккуратно взял лиса в руку. Тот был совсем маленьким, и невероятно горячим.
– Он теперь твой.
– Сказал Тотль. У Вас будет очень плотная эмоциональная связь. Он будет хорошо понимать, чего ты от него хочешь, а ты будешь отдаленно осознавать его инстинкты.
– Я назову его Хаас. Это значит тень.
– Это из-за того, что впервые ты его почувствовал в виде тени?
– Ты тоже его таким увидел?
– Не совсем видел. Я почувствовал это, когда оно уже произошло. Как круги на воде. Поверь мне, Кхаа, такие вещи весьма отчетливо отражаются в потоке.
– Я уже давно перестал удивляться твоим словам. Но, я надеюсь, когда-нибудь пойму все те вещи, которые ты говоришь.
– Несомненно. Несомненно, поймешь.
– Сказал Тотль. А теперь пойдём. Не очень хотелось бы вести тебя обратно сквозь такой снег.
Кхаа засунул ещё спящего щенка за пазуху, и аккуратно выполз на улицу. В лицо ему тут же ударил мокрый липкий снег. Ветер усилился настолько, что Кхаа
– Нам надо торопиться. Если успеем, проскочим сердце урагана.
– Сказал Тотль.
– Надеюсь, ты разберешь дорогу, потому, что я ничего не вижу.
– Да. Следуй за мной. И не отставай.
Толтль шел очень быстро. Кхаа едва поспевал за ним. Снег и ветер хлестали, казалось, со всех сторон одновременно.
Где-то на середине пути (Кхаа надеялся, что это уже половина) проснулся лисенок. Он начал скулить, и перебирать лапами. Кхаа попытался залезть к нему рукой и погладить, но, на ходу это удавалось с трудом.
Ещё через несколько минут снег и ветер начали стихать.
– Плохо.
– Сказал Тотль.
– Очень плохо.
– Почему? Ураган же стихает.
– Не в этом дело. Мы сейчас поблизости его сердца. Сейчас температура начнет стремительно падать. Для тебя эта температура может быть смертельной.
Как бы в ответ, в тишине громко лопнул ствол дерева. Звук был похож на гулкий выстрел, прозвучавший издалека.
Ещё через секунду послышался хруст падающего дерева.
– Бежим! Скорее!
– закричал Тотль.
Гонка показалась Кхаа бесконечной. Он чувствовал, что вспотел насквозь. От постоянной тряски лисенок жалобно скулил.
– Не потеряй его! Не потеряй его ни в коем случае!
Тотль, в просторной накидке и босиком передвигался ловко, и молниеносно. Кхаа же то и дело спотыкался о ветки и вяз в снегу. В какой-то момент стало невыносимо холодно. Кхаа обернулся, и увидел, как за ним деревья начинают покрываться слоем льда. Ледяная пелена замораживала всё, к чему прикасалась. С шумом и звоном треснуло ещё одно дерево. Кхаа запомнил как оно падало, разбиваясь на мелкие осколки. Будто было и не деревом вовсе.
Когда он повернул голову обратно, он тут же ударился о толстую ветку. От удара он расшиб лоб, и его отбросило на спину. Хаас снова начал скулить. Кхаа попытался подняться, но перед глазами всё плыло.
– Вставай, осталось совсем немного!
Голос Тотля звучал издалека. В ушах звенело.
Мощный рывок, и Кхаа снова встал на ноги. Тотль схватил его за руку, и стремительно потащил за собой. Кхаа почувствовал у себя на запястье невероятный жар от ладони большого белого человека. И хотя он едва чувствовал конечности от мороза, кровь текла из рассеченного лба, а ноги казались мягкими, Кхаа старался придерживаться ритма Тотля.
Совсем рядом с ними взорвалось ещё одно большое старое дерево. Несколько ледяных осколков попало Кхаа в лицо, и насыпалось за ворот.
Снег под ногами был крепким, и со звоном под хрустел под ногами.
Ещё Кхаа заметил нечто черное и блестящее, стремительно падающее наземь. От падения оно разлетелось вдребезги. Только потом он понял, что это была какая-то птица, замерзшая на лету.
– Быстрее!
– закричал Тотль.
В глазах темнело. Кхаа уже не чувствовал ни рук, ни ног. Голова гудела и пульсирующая венка отдавала громкими толчками прямо в мозг.